Москва глазами иностранцев Голландский бизнесмен о том, как пережить бюрократию, очаровать продавщиц и боро

Откуда приехал: Зандам

Кем работает: сооснователь и директор IT-компании

Я живу в Москве уже восемь лет. Раньше мы жили в Голландии, но моя жена — журналист, она всегда хотела работать в России. Поэтому, как только у нас появилась возможность купить здесь квартиру, мы решили переехать. И я могу сказать, что совершенно не жалею об этом. Сейчас я открываю в Москве свою собственную компанию — будем заниматься IT, это в России перспективное направление. Компания международная, но в Москве я пока единственный ее представитель. Сейчас нам предстоит запускаться, и я, конечно, с нетерпением жду всех бюрократических процедур, через которые придется пройти. Я получал российскую визу, разрешение на временное проживание и вид на жительство, поэтому уже не очень боюсь бюрократии — это страшно только со стороны. Важно не начинать сразу нервничать: ты знаешь, что потеряешь время, что надо стоять в очередях, говорить в нужные моменты «да» и «нет», заполнять различные формы. Но если у тебя с собой хорошая книга, это не так уж и сложно. В этот момент ты становишься немного русским.

Конечно, сначала в России мне было непросто — особенно, когда я почти не знал русского. Самый неприятный случай был, когда гаишник пытался отобрать у меня права. Я отвозил своих родителей в аэропорт и случайно повернул не туда. Остановивший меня полицейский увидел мой иностранный паспорт и права и сказал мне: «Пройдемте». Он был не очень любезен, и мои родители были страшно напуганы — они начали спрашивать, не посадят ли нас, и были в панике, когда я сказал, что он хочет забрать мои права. Тогда еще я мог заплатить несколько тысяч рублей и решить такую проблему. Из-за таких моментов, в частности, было непросто объяснить родителям, почему я настолько сумасшедший, что хочу жить в этом городе и не хочу возвращаться в тихую-мирную Голландию. Раньше, когда у меня была просто виза, я боялся, что меня остановит полиция и придерется к бумагам. Теперь же я отношусь к этому спокойно. Если же они пытаются обмануть меня, я знаю, какие вопросы надо задать и что полиция вправе у меня спрашивать. Мне кажется, что и коррупции в полиции за последние несколько лет стало куда меньше.

Что меня особенно удивляет, так это невысокий уровень преступности. За восемь лет у меня не было никаких проблем, никто даже не пытался меня обокрасть. Да, идти одному ночью не всегда уютно, но в Роттердаме или Амстердаме мне было бы куда страшней. Я знаю, что не надо в одиночку ходить по ночам пьяным рядом с вокзалами — у нас неподалеку от дома четыре. Но это просто здравый смысл: вы поступите так в любом большом городе. Может, мне, конечно, просто везло: когда я поздно откуда-то возвращаюсь, жена вызывает мне такси из надежной компании. Но и в нашем районе — на Бауманской — я чувствую себя очень безопасно.

Больше всего в Москве меня раздражают машины, которые занимают практически все пешеходное пространство. Иногда такое ощущение, что водители чуть ли не назло ставят их прямо на тротуар, который и так узкий, — в итоге тебе приходится обходить машину, оглядываясь, чтобы тебя не сбил трамвай. Мне кажется, это бы существенно повысило уровень жизни, если бы правительство просто немного подняло цены на бензин и запретило машинам въезжать в центр города. Я люблю водить, но в Москве почти никогда этого не делаю — хотя бы из-за десятибалльных пробок. Очень жаль, потому что мне нравится ездить по Москве, когда она пустая, — например, на полной скорости по Третьему кольцу.

Когда мы только начинали жить здесь, меня раздражало и удивляло куда больше вещей. Например, когда ты идешь в магазин типа «Пятерочки», продавщицы там лают на тебя. Вежливость в Голландии — это все, поэтому сначала меня очень раздражала такая грубость. Как-то в обмене валюты человек передо мной забыл сторублевую купюру, я пытался вернуть ее ему, а сотрудница за стеклом начала кричать, видимо, решив, что я, «чертов иностранец», пытаюсь ее украсть. В какой-то момент я просто понял, что бессмысленно расстраиваться из-за этого: этим женщинам платят куда меньше меня и работа для них — просто место, где я их от чего-то отвлекаю. На самом деле стоит тебе поговорить с людьми, познакомиться, и они сразу становятся очень дружелюбными. Иногда, чтобы расположить к себе тех же продавщиц, достаточно просто улыбаться, вести себя немного наивно и не забывать говорить с иностранным акцентом — они немедленно влюбляются в тебя.

В Голландии люди вежливы всегда. Даже если они не могут или не хотят что-то сделать для тебя, они вежливо скажут: «Извините, мы не можем». Но ты понимаешь, что им на самом деле совершенно не жаль. Здесь же тебе просто скажут: «Нет, нельзя!» Конечно, русские могли бы быть и повежливей, но мне в каком-то смысле нравится их искренность и прямота. Люди здесь не притворяются, что ты им нравишься.

Здесь ты учишься наслаждаться моментом. Как-то мы с друзьями отправились по Москве-реке на «Ракете» на остров кататься на велосипедах. Когда нам нужно было отплывать обратно, наши друзья задержались — а «Ракета» ходит туда только дважды в день. Капитан уже собирался отплывать, и нам пришлось практически захватить корабль, чтобы остановить его. Остальные пассажиры неожиданно проявили понимание, и на обратном пути мы отлично провели время, распивая вино и знакомясь с людьми на борту. Здесь вообще легко завести близких друзей: иностранцы очень сдержанны, и отчасти поэтому с русскими у меня отношения куда ближе, чем с экспатами.

Я наблюдал за предвыборной кампанией в Москве — она мало напоминала нормальные выборы мэра. Кандидаты просто наезжают друг на друга, но ни от одного я не слышал, что же они хотят сделать с городом. Собянин обвиняет Навального в нелегальном финансировании, Навальный находит квартиру дочери Собянина. А как насчет загрязненного воздуха, пробок? Москве не нужен мэр, который просто будет жаловаться на то, как плохо обстоят дела. Нужна конструктивная позиция. Я не помню, чтобы город как-то менялся к лучшему при Лужкове. Я не уверен, что и Собянин хороший мэр, но по крайней мере что-то при нем становится лучше.

Вообще же я чувствую себя в России в достаточной безопасности. Из законов меня больше всего смущает антигейский — я понимаю, что кому-то могут не нравиться гей-парады. Но то, что человека можно арестовать по подозрению в том, что он гей, — это отдает фашизмом. На мой взгляд, этот закон создан не для защиты детей, а для давления на людей в нужных обстоятельствах.