Другие города
Чужим умом: Михаил Саакашвили и прочие приглашенные из-за рубежа реформаторы
31 мая президент Украины Петр Порошенко назначил губернатором Одесской области Михаила Саакашвили. Мировая история помнит немало примеров иностранцев — советников и даже администраторов. Но бывший президент одной страны, ставший губернатором в другой стране, — случай беспрецедентный.
У Саакашвили, конечно, особые обстоятельства: западная пресса прославляет его как одного из крупнейших реформаторов современности, модернизировавшего маленькую Грузию. При этом новые грузинские власти объявили его в международный розыск, обвиняя в превышении должностных полномочий и растрате бюджетных средств. Сам Саакашвили считает это политическими преследованиями и возвращаться на родину не собирается. Прежде он занимал пост советника Порошенко и отказывался от вице-премьерства. Почему теперь согласился на явно более низкую должность — неизвестно.
Впрочем, если исключить все эти особые обстоятельства, «призвание варягов» для проведения экономических реформ — явление совсем не новое. Конечно, обычно государства предпочитают не давать иностранцам административных постов, оставляя их советниками. «Афиша» вспоминает некоторые известные случаи таких «призваний» — добровольных и навязанных, успешных и не слишком.
Каха Бендукидзе и Грузия
В 2004 году, придя к власти в результате «революции роз», Михаил Саакашвили предложил возглавить экономические реформы в Грузии Кахе Бендукидзе. Тот был грузином по национальности и уроженцем Тбилиси, но с конца 1970-х годов жил в Москве и после распада СССР получил российское гражданство. В России он сделал себе и имя, и деньги, был вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей, заседал в Совете по промышленной политике и предпринимательству при правительстве России, однажды даже баллотировался в Госдуму.
В грузинском правительстве Бендукидзе проработал четыре с половиной года. Под его руководством в стране была проведена радикальная экономическая либерализация: снижены налоги, сведена к минимуму бюрократия, приватизировано все, что только можно. Знаменитая грузинская коррупция была если не полностью побеждена, то очень значительно уменьшилась. К 2007 году в рейтинге Doing Business Всемирного банка Грузия из второй сотни взлетела на 11-е место, в страну потекли иностранные инвестиции.
Впрочем, не все реформы Саакашвили–Бендукидзе были успешны. Например, они пошли на коммерциализацию здравоохранения, не видя иного способа справиться с коррупцией в этой сфере, и в результате медицина оказалась многим гражданам просто не по карману. Несмотря на благоприятный инвестиционный климат и условия ведения бизнеса, безработица остается в Грузии огромной проблемой.
В грузинском правительстве Бендукидзе проработал четыре с половиной года. Под его руководством в стране была проведена радикальная экономическая либерализация: снижены налоги, сведена к минимуму бюрократия, приватизировано все, что только можно. Знаменитая грузинская коррупция была если не полностью побеждена, то очень значительно уменьшилась. К 2007 году в рейтинге Doing Business Всемирного банка Грузия из второй сотни взлетела на 11-е место, в страну потекли иностранные инвестиции.
Впрочем, не все реформы Саакашвили–Бендукидзе были успешны. Например, они пошли на коммерциализацию здравоохранения, не видя иного способа справиться с коррупцией в этой сфере, и в результате медицина оказалась многим гражданам просто не по карману. Несмотря на благоприятный инвестиционный климат и условия ведения бизнеса, безработица остается в Грузии огромной проблемой.
Милтон Фридман и Чили
Аугусто Пиночет запомнился не только как суровый диктатор, который безжалостно расправлялся с оппозицией, но и как автор «чилийского экономического чуда». Чили при Пиночете стала первой в мире страной, в которой были проведены экономические реформы по методу «шоковой терапии».
Непосредственно реформами руководили так называемые «чикагские мальчики»: Серхио де Кастро, Хосе Пиньера, Эрнан Бучи и другие. Чикагскими их называли за приверженность чикагской экономической школе американского ученого Милтона Фридмана (многие из них учились в Чикагском университете, где работал Фридман). Фридман и его ученики исповедовали принципы экономического либерализма, максимальной открытости экономики, отказа от государственного вмешательства в экономику (в частности — от субсидирования убыточных предприятий и от больших затрат на социалку), широчайшей приватизации, сокращения бюрократии. Сам Фридман был кабинетным ученым и никаких постов в Чили не занимал, но живо интересовался практической реализацией своих идей, регулярно там бывал, консультировал «чикагских мальчиков» и повсюду рекламировал экономические успехи Чили. При этом он старательно избегал оценок пиночетовских репрессий, упирая на то, что «экономическая свобода — необходимое условие политической свободы».
Реформы «чикагских мальчиков» обеспечили Чили стабильный и быстрый рост ВВП. Однако высокая инфляция так и осталась главной проблемой страны. Идея Фридмана, что благосостояние распространится «сверху вниз», не сработала: в стране появился устойчивый слой богатых собственников, но бедных стало гораздо больше, чем до прихода Пиночета к власти.
Джозефа Доджа. Он провел энергичные реформы, первоочередной целью которых была демилитаризация японской экономики и ее послевоенное восстановление. Огромные американские кредиты были ему большим подспорьем.
Додж прекратил субсидирование предприятий, радикально снизил экспортные пошлины и занизил курс иены к доллару, обеспечив дешевизну рабочей силы и выгодные условия для экспортной торговли. В стране была выстроена система кэйрэцу — объединений поставщиков, производителей, сбытчиков и банков, которые необязательно составляли единый холдинг, но фактически проводили общую корпоративную политику. Между властью и большим бизнесом было установлено полное взаимопонимание, они постоянно действовали в интересах друг друга. Невмешательство государства в экономику компенсировалось высокой саморегуляцией бизнеса и лояльным профсоюзным движением.
Собственно «японское экономическое чудо» — стремительный рост ВВП и превращение Японии в крупнейшего производителя и экспортера высокотехнологичной продукции в мире — началось в середине 50-х, когда Додж вместе с американскими оккупационными войсками уже покинул страну, но на той базе, которую они оставили после себя.
Непосредственно реформами руководили так называемые «чикагские мальчики»: Серхио де Кастро, Хосе Пиньера, Эрнан Бучи и другие. Чикагскими их называли за приверженность чикагской экономической школе американского ученого Милтона Фридмана (многие из них учились в Чикагском университете, где работал Фридман). Фридман и его ученики исповедовали принципы экономического либерализма, максимальной открытости экономики, отказа от государственного вмешательства в экономику (в частности — от субсидирования убыточных предприятий и от больших затрат на социалку), широчайшей приватизации, сокращения бюрократии. Сам Фридман был кабинетным ученым и никаких постов в Чили не занимал, но живо интересовался практической реализацией своих идей, регулярно там бывал, консультировал «чикагских мальчиков» и повсюду рекламировал экономические успехи Чили. При этом он старательно избегал оценок пиночетовских репрессий, упирая на то, что «экономическая свобода — необходимое условие политической свободы».
Реформы «чикагских мальчиков» обеспечили Чили стабильный и быстрый рост ВВП. Однако высокая инфляция так и осталась главной проблемой страны. Идея Фридмана, что благосостояние распространится «сверху вниз», не сработала: в стране появился устойчивый слой богатых собственников, но бедных стало гораздо больше, чем до прихода Пиночета к власти.
Джозеф Додж и Япония
После Второй мировой войны Япония лежала в руинах. С 1945 по 1952 год страна была официально оккупирована победителями, и фактическим ее руководителем был американский генерал Дуглас Макартур. В 1949 году президент США Гарри Трумэн назначил финансовым советником Макартура — фактически министром экономики и финансов Японии — банкираДжозефа Доджа. Он провел энергичные реформы, первоочередной целью которых была демилитаризация японской экономики и ее послевоенное восстановление. Огромные американские кредиты были ему большим подспорьем.Додж прекратил субсидирование предприятий, радикально снизил экспортные пошлины и занизил курс иены к доллару, обеспечив дешевизну рабочей силы и выгодные условия для экспортной торговли. В стране была выстроена система кэйрэцу — объединений поставщиков, производителей, сбытчиков и банков, которые необязательно составляли единый холдинг, но фактически проводили общую корпоративную политику. Между властью и большим бизнесом было установлено полное взаимопонимание, они постоянно действовали в интересах друг друга. Невмешательство государства в экономику компенсировалось высокой саморегуляцией бизнеса и лояльным профсоюзным движением.
Собственно «японское экономическое чудо» — стремительный рост ВВП и превращение Японии в крупнейшего производителя и экспортера высокотехнологичной продукции в мире — началось в середине 50-х, когда Додж вместе с американскими оккупационными войсками уже покинул страну, но на той базе, которую они оставили после себя.
Семен Шабалин и Восточная Германия
Как и японская экономика, немецкая после Второй мировой войны находилась фактически под внешним управлением. Германия была поделена на советскую и союзническую зоны оккупации. Восточной Германией руководил маршал Георгий Жуков, фактическим министром экономики был его заместитель генерал-майор интендантской службы Семен Шабалин.
Пока судьба Германии еще не была решена, Шабалин занимался преимущественно демилитаризацией немецкой экономики и конфискацией нацистского имущества. Однако в 1948 году западные немцы преподнесли ему (и всему миру) сюрприз: под руководством Людвига Эрхарда они провели денежную реформу — заменили старую рейхсмарку новой валютой, причем с жесткими ограничениями на обмен. Старые рейхсмарки потекли на восток, и Шабалину пришлось срочно вводить там собственную валюту — так называемую остмарку. Все это наряду с политическим решением о разделе Германии привело к тому, что в восточной ее части — ГДР — началось форсированное строительство социалистической экономики с центральным планированием.
Сорок с лишним лет социализма привели Восточную Германию в экономический упадок, от которого она не вполне оправилась и по сей день: восточные регионы страны по-прежнему заметно беднее западных.
Пока судьба Германии еще не была решена, Шабалин занимался преимущественно демилитаризацией немецкой экономики и конфискацией нацистского имущества. Однако в 1948 году западные немцы преподнесли ему (и всему миру) сюрприз: под руководством Людвига Эрхарда они провели денежную реформу — заменили старую рейхсмарку новой валютой, причем с жесткими ограничениями на обмен. Старые рейхсмарки потекли на восток, и Шабалину пришлось срочно вводить там собственную валюту — так называемую остмарку. Все это наряду с политическим решением о разделе Германии привело к тому, что в восточной ее части — ГДР — началось форсированное строительство социалистической экономики с центральным планированием.
Сорок с лишним лет социализма привели Восточную Германию в экономический упадок, от которого она не вполне оправилась и по сей день: восточные регионы страны по-прежнему заметно беднее западных.