Рем Колхас О чем говорит, чему учит и как строит самый влиятельный архитектор современности

Книга «Нью-Йорк вне себя» (Delirious New York)

Лауреат премии Прицкера (2000) и венецианского Золотого льва (2010) прославился как теоретик архитектуры задолго до того, как построил свое первое здание. Отказавшись от карьеры киносценариста, он в 1968 году отправился в Лондон изучать архитектуру, а потом поехал учиться в США. Там он изучал не только ремесло, но и город Нью-Йорк, и сделанные им наблюдения легли в основу книги «Delirious New York», впервые изданную в 1978 году, и только сейчас переведенную на русский. Колхас подходит к «сумасшедшему» городу как пытливый психоаналитик и обнаруживает в его безумии стройную систему: опираясь на исторические источники, архитектурные проекты, используя открытки и газетные карикатуры, он реконструирует законы, по которым развивался город последние сто лет. Получилась книга-полемика с европейскими теоретиками модернизма (в первую очередь с Ле Корбюзье), предлагавшими утопически-стройные концепции городов. Для Колхаса же именно Манхэттен с его сверх-высокой плотностью, властью денег и подчиненной ролью архитектора становится реальной моделью мегаполиса будущего. Эта идея оказалась значительно ближе к реальности, и потому книга стала одной из самых популярных среди архитекторов всех поколений — и среди сверстников Колхаса, и среди сегодняшних студентов.

Первые проекты Колхаса

Созданное по возвращении из Штатов бюро Колхас назвал Office for Metropolitan Architecture — Бюро столичной (то есть «большой», «не провинциальной») архитектуры. Первые несколько лет существования архитекторы OMA, в отсутствие реальных заказов, участвет во множестве архитектурных конкурсов. Выиграть их удавалось не всегда, и даже из проектов, получивших первые места, ни один не был реализован. Впрочем, выигрыш и не был целью ОМА. Каждый из этих проектов — творческая провокация, вызов сложившимся в Европе архитектурным и градостроительным стереотипам. Колхас начинает применять на практике принципы, найденные им в процессе анализа «безумного Нью-Йорка». Проекты привлекают внимание критиков и вызывают ожесточенные споры. В скором времени это приведет к появлению больших заказов, а пока приходится делать то, что дают, — скромные проекты вроде полицейского участка, навеса над автобусным терминалом, спартанского квартала муниципального жилья. А портфолио неосуществленных концепций в 1995 году станет основой для новой книги — «S, M, L, XL».

Нидерландский театр танца, Гаага, 1987 год

Здание для театра сначала предполагалось построить в Схевенингене, приморском районе Гааги, но потом его перенесли в центр города. Первая крупная постройка ОМА, по словам авторов, «в курортном Схевенингене могла бы стать визуальной доминантой, а в центре стала почти скромным зданием». Действительно, вокруг театра много других зданий, строить его пришлось над подземной парковкой, что создало архитекторам массу проблем. Но скромным здание с волнистой крышей, ярко раскрашенной сценической коробкой и рестораном в виде золотого перевернутого конуса, назвать все равно сложно. Внутри все тоже очень нескромно — яркие цвета и два яруса балконов, нависающих над фойе, не дают глазу соскучиться.

Вилла даль’Ава и «Дом в Бордо»

Проектирование домов для частного заказчика — дело хлопотное: архитектор ищет интересный образ, а владельцу важнее комфорт. Но к молодым архитекторам с оригинальным мышлением чаще всего обращаются люди, готовые на риск. О вилле в Сен-Клу Колхас рассказывал так: «В основе этого проекта лежала простая идея: вот было бы здорово, если бы жилая ячейка висела в воздухе. Все 35 сотрудников нашего бюро больше двух лет ломали голову над тем, как эту идею воплотить». Подобно вилле Савой Ле Корбюзье, вилла Колзаса опирается на тонкие ножки, но эти ножки так старательно притворяются декоративными, что кажется, будто вилла действительно парит в воздухе. В другой вилле, «Дом в Бордо», заказчик был прикован к инвалидному креслу. Однако и этот владелец не искал простых решений: «Дом должен быть сложным, поскольку он станет миром, в котором я буду жить», — сказал он архитекторам. Оказалось, что для человека на коляске подвижная платформа размером 3 на 3,5 метра, по сути — целая комната, которая может «припарковаться» на любом из трех этажей. В доме немало и других механизмов, позволяющих легко трансформировать пространство. Так Колхас буквально реализовал корбюзианский принцип «дом — машина для жилья». Всего через три года после окончания строительства французское правительство объявило «Дом в Бордо» культурным наследием и взяло его под охрану.

Кунстхаль, Роттердам, 1992 год

Кунстхаль часто называют «музеем без коллекции», подразумевая, что в нем в свое время найдется место для любой экспозиции, будь то старое или новое искусство. Так что пространство должно было быть предельно универсальным и трансформируемым. Здесь всего три выставочных зала, которые можно использовать вместе или по отдельности, конференц-зал и ресторан. В этом проекте Колхасу пригодились его навыки как сценариста, умение выстраивать законченное повествование, за которым нам, посетителям музея, как и зрителям фильма, приходится следовать неукоснительно. Пандусы, ступени и просто наклонные полы, а также стеклянные и глухие стены разделяют здание на зоны, но одновременно и создают непрерывный спиральный маршрут, который проводит посетителя по всем залам и заканчивается на крыше.

Посольство Нидерландов, Берлин, 2003 год

Контраст между простой на первый взгляд формой и весьма непростым содержанием — один из усвоенных Колхасом уроков Манхэттена. Однако есть и существенные отличия. Во-первых, Колхас почти никогда не делает одинаковых, как в небоскребах, этажей. Во-вторых, фасады его зданий не скрывают сложности внутреннего устройства, а, напротив, предупреждают о ней наблюдателя. Настоящим испытанием для этого творческого метода стал проект голландского посольства в Берлине — здания, целиком сотканного из противоречий: с одной стороны, оно должно демонстрировать дружелюбие и открытость, а с другой — надежно хранить секреты. Строгий параллелепипед, почти куб высотой 27 метров (как предписывают местные градостроительные ограничения) полностью остеклен, виден даже его несущий каркас, но все что нужно скрыть, спрятано за дымчатым стеклом или выходит окнами во внутренний двор. Зато свой главный пространственный секрет посольство раскрывает без промедления: с улицы прекрасно видно, что двигаясь по спирали вдоль фасада, можно обойти все здание по периметру и в конце концов попасть на крышу.

Центральная библиотека, Сиэтл, 2004 год

Это здание — библиотека нового типа, «общественное пространство для циркуляции знаний на любых носителях», — впрочем, других сейчас и не строят. Как всегда, команда Колхаса, работая над проектом, разобрала функции будущего здания по кирпичику и сложила их заново, выстроив свою логику. Получилось пять расположенных друг над другом платформ, связанных воедино спиралью, по которой можно пройти всю библиотеку сверху донизу. Здание затянуто в прозрачную оболочку, но в отличие от большинства предыдущих проектов, архитекторы ОМА отказалась от строгой геометрии: коробочку, где нужно, вдавили внутрь, а где нужно — вытащили наружу. С одной стороны, отсутствие строгих городских требований к форме здания позволило Колхасу полностью отдаться модернистскому принципу «форма следует функции» — никаких лишних пространств и лишних поверхностей здесь нет. С другой стороны, вид из здания оказался для Колхаса не менее важен, чем его внешний вид, и фасад ориентирован туда, куда смотреть интереснее.

Театр Уайли, Даллас, 2009 год

Это здание — снова без единого лишнего сгиба. Возможно, это продиктовано ограничениями участка, но в первую очередь — привычным для Колхаса стремлением к простоте формы и желанием органично вписаться в ландшафт делового центра города, состоящего исключительно из ровных вертикальных коробочек. Традиционная для театров горизонтальная схема (сначала фойе, потом зал, потом сцена, потом технические помещения) переработана в лучших традициях «манхэттенизма» — это термин, введенный архитектором в «Нью-Йорке вне себя». Фойе театра спрятано под залом, а все, что обычно находится за сценой, отправлено наверх, в многоуровневое пространство над колосниками. Туда же уезжают, при необходимости, лишние кресла и экраны, скрывающие зал от города — так торжествует любимая Колхасом прозрачность.

Штаб-квартира Центрального телевидения, Пекин, 2012 год

Начав свою карьеру с исследований Манхэттена, Колхас, несомненно, всегда мечтал и сам построить небоскреб. В портфолио ОМА есть даже специальный раздел — XLTower: в нем 22 проекта для разных стран, но нет ни одного построенного. Здание для центрального телевидения Китая не зачислено в этот раздел портфолио, а зря. Ведь оно очень похоже на небоскреб, да и немаленькое — 234 метра. Почему же Колхасу так повезло в Китае? Одна из самых важных причин, объясняет он, в том, что сейчас на Востоке люди, принимающие решения намного моложе, чем их западные коллеги: «В Китае мы в основном работаем с людьми от 35 до 43», — говорит архитектор. А на Западе, продолжает он, «просто пропал интерес к экспериментам».

Колхас — не только архитектор

Авторитет Колхаса как теоретика архитектуры и нестандартный подход ОМА к проектированию приводили к тому, что к ним все чаще обращались с запросами, далекими от практической архитектуры. Еще в 1998 году Колхас решил создать для решения таких задач специальную исследовательскую студию, которая получила название АМО — в ней могут и оформить модный показ марки Prada, и разработать программу перевода Европы на альтернативные источники энергии. Сам же Колхас не только проектирует, но и много преподает — дольше всего в Архитектурной школе Гарвардского университета, а с 2010 года — еще и в московском институте «Стрелка». Это не говоря уже о том, сколько талантливых архитекторов прошло его школу — от Захи Хадид до датского молодого гения Бьярке Ингельса. Перевод на русский язык книги, с которой Колхас начал, по сути, вхождение в мировую архитектуру, может привести к тому, что у него появятся новые ученики и последователи в России. А через пару лет, будем надеяться, методы Колхаса можно будет изучать не только по книгам и лекциям — когда по его проекту будет достроен для «Гаража» павильон «Времена года» в парке Горького — кстати, тоже с полу-прозрачными стенами.

Книгу Колхаса «Нью-Йорк вне себя» (издательство Strelka Press, перевод Анастасии Смирновой) уже можно купить в книжных магазинах города или в библиотеке Strelka Insitute и баре «Стрелка».