Учение дона Карлито

Восемь мужчин и восемь женщин. Восемь украинцев и восемь русских. Два бухгалтера и две молодые актрисы, один мастер по ремонту холодильников и один директор фирмы по ремонту холодильников, один бывший сотрудник СОБРа и один бывший моряк-подводник, один начинающий писатель и одна начинающая тележурналистка, а также стоматолог, студент, педагог, фотомодель, спасатель и безработный – в общей сложности шестнадцать человек. С 17 ноября в эфире канала ОРТ эти люди начнут борьбу за три миллиона рублей на одном из островов Карибского моря. Алексей Казаков успел побывать на острове до того, как там началась игра, и узнал все о «Последним герое» – самом дорогом российском телешоу.

Солт-Крик

– Педро, почему у тебя такое странное имя? Ты же индеец.

– У каждого из нас – два имени.

– Понятно. А как называется ваше племя?

– Нгобе.

– Постой, вы же как-то по-другому назывались, что-то вроде гуамесе…

– Мы поменяли имя.

– Почему?

– Не знаю.

Перед тем как отвечать, Педро с полминуты шевелит губами и переминается с ноги на ногу. Каждое слово по-испански дается ему с трудом. В деревню под названием Солт-Крик, где живут Педро и его племя, не часто приезжают белые люди. Солт-Крик находится на территории заповедника, и здесь проще встретить белолицую обезьяну, чем белого человека. Единственное, что портит первобытный вид поселения, – бейсбольное поле. Его разбили по распоряжению начальников из столицы, и изначально оно было футбольным. Но индейцам нравится больше играть в бейсбол, чем в футбол, поэтому они его переделали.

У аргентинского проводника в кармане звонит мобильный. Дети с липкими от леденцов пальцами замирают и враждебно смотрят на его штаны. Аргентинец судорожно пытается совладать с трубкой и на третьем звонке ее отключает.

– Многие из них никогда этого не видели, и если я тут начну разговаривать по сотовому, для них это может быть сильная психотравма.

Полтора года назад аргентинцы приехали сюда, чтобы провести на островах игру. Игра оказалась удачной, и они решили провести еще одну. С тех пор аргентинцы помогают проводить игры другим странам. Здесь побывали испанцы, итальянцы, португальцы, колумбийцы, венесуэльцы, собираются приезжать англичане. Русская игра будет восьмой, проведенной на границе Панамы и Коста-Рики, в архипелаге Бокас-дель-Торо.

Игра на выживание

Игра начинается с анкеты. В зависимости от страны состав вопросов меняется, но логика везде примерно одинакова: ФИО, дата и место рождения, прописка, холост/женат, есть дети/нет детей (укажите имена и возраст), есть ли домашние животные (укажите клички и возраст)? Страдали ли вы психическими расстройствами в последние три года? Едите ли вы мясо? Чего вы больше всего боитесь? Опишите свой типичный день? Какие журналы вы читаете? Какие другие шоу в жанре «реального телевидения» вы смотрите (укажите название и время выхода в эфир)? Есть ли у вас татуировки (опишите их)? На какой поступок вы решились бы ради миллиона долларов? Есть ли у вас судимости или аресты (укажите причину)? Почему вы думаете, что станете победителем?

В некоторых странах, где игра «Последний герой» (англоязычные варианты названия – «Survivor», «Expedition Robinson») транслируется не первый сезон, к анкете также просят приложить видеокассету с трехминутным роликом о кандидате. В других, где «Последний герой» только готовится к выходу в эфир, ограничиваются фотографиями кандидатов. Далее анкеты проходят многоступенчатое отсеивание. Лишь сотни ответивших доходят до собеседования и встречи с психологом. Полуфиналисты отправляются на тренировочные сборы. В финал попадают только шестнадцать игроков: восемь мужчин и восемь женщин. Две-три участницы обязательно должны быть жутко красивыми. Хорошо бы иметь в числе игроков пару стариков с богатым жизненным опытом. Кто-то должен быть законченным неудачником, кто-то бизнесменом, массовиком-затейником, стервой, культуристом, молодым радикалом и т.д. Всех их сажают в самолет, везут через полмира и высаживают в какой-нибудь глуши, вроде Борнео, австралийской пустыни или панамской сельвы. Делят на два племени и оставляют на полтора месяца наедине с дикой природой, одним ведущим, многочисленными операторами, камерами наблюдения, службой охраны, москитами и ядовитыми пауками.

С этого момента игра переходит в публичную стадию. За игроками непрерывно следят телекамеры, а вместе с ними многомиллионная телеаудитория. Каждые три дня участники игры должны выбрать тайным голосованием одного, кто покинет остров. С каждым эпизодом напряжение нарастает. Солидные газеты выходят с передовицами о том, что шестнадцатилетний хакер взломал сервер американского телеканала CBS и открыл Тайну: Последний Герой – это сорокалетний ресторатор Кейт из штата Мичиган. Два эпизода спустя ресторатор из штата Мичиган отправляется домой, а каналы CNN и BBC принимают решение постоянно информировать зрителей о ходе игры. В суперфинале остаются двое, и жюри, собранное из числа последних выбывших участников, решает, кому из них отдать миллион.

Панама-сити

Чтобы добраться до острова, где проходят игры, нужно сделать часовую остановку в Шэнноне, переночевать в Гаване и ранним утром вылететь в Панаму.

За первые два часа пребывания в столице Панамы полицейские обратились ко мне со словами «Pasaporte, por favor» (то есть «предъявите документы») пять раз – два раза в аэропорту, один раз остановил дорожный патруль, затем была проверка, когда такси въехало на территорию бывшего американского гарнизона, и один раз на смотровой площадке Панамского канала. Хуже всего было на смотровой площадке. Узнав, что я русский, меня попросили пройти в отделение. Для этого нужно было зайти в двухэтажный офис, где за столом сидел огромный негр в форме. Изучив паспорт, он на хорошем русском спросил: «Куда едешь?» Офицер пять лет проучился в Краснодарском пединституте, а затем работал в Армавире. Тем не менее он попросил меня подойти к стене, положить на нее руки, а ноги раздвинуть. После обыска и допроса мне разрешили уйти.

– Что это у вас так строго? Это после терактов? – спросил я на выходе.

 – Здесь всегда так, – ответил офицер.

В последующие семь дней, проведенных на границе Панамы и Коста-Рики, в архипелаге Бокас-дель-Торо, полицейские ни разу не интересовались моим паспортом. В архипелаг входит около восьми островов – на одном из них находятся аэродром и городок с четырьмя тысячами жителей, большинство прочих островов – территория заповедника. «Стоит только сесть в лодку – и на многие километры нет ни одного полицейского, – объяснял мне бывший житель Буэнос-Айреса Санчес. – Там, в сельве, нет ни государства, ни армии, ни налоговой инспекции – в общем, никакого говна». Санчес, бывший житель мегаполиса, приехал в Бокас пять лет назад. За это время он успел жениться, родить ребенка, подружиться с индейцами и из-за какой-то инфекции потерять голос и пару зубов. В последние три года таких переселенцев здесь появилось еще около ста человек. Все они жили в больших городах, много путешествовали, заезжали на неделю-другую в Бокас-дель-Торо и до сих пор не могут уехать.

Эта история повторяется уже третий век. В 1809 году сюда заехала большая ямайская семья и решила остаться. Два года спустя в Бокас прибыли несколько английских и шотландских семей, и они тоже остались. Вскоре здесь появились испанская, немецкая, голландская общины. Они выменивали у индейцев черепашьи панцири, кокосы и красное дерево, завозили сюда рабов и разбивали банановые плантации. В начале двадцатого века Бокас-дель-Торо превратился в один из главнейших центров бананового экспорта Карибского бассейна. Затем местные бананы поразила какая-то болезнь, и город пришел в упадок. В конце восьмидесятых, когда американские войска вошли в Панаму и диктатор Мануэль Норьега был приговорен к 90 годам тюремного заключения за убийства и наркоторговлю, здесь стали селиться гринго. В прошлом году в Бокасе появилась еще одна община. Здесь их называют сурвайворами или робинзонами.

Бестиарий

«Последний герой», он же «Survivor», он же «Expedition Robinson», – не единственное шоу в жанре «реального телевидения». Я насчитал 63 оригинальных и около 50 лицензионных программ в этом формате.

Реальное телевидение отличается от нереального телевидения, как зоопарк отличается от цирка. В одном звери работают специально на зрителя, в другом могут делать все, что им заблагорассудится, за одним исключением: они не могут выйти за пределы клетки или вольера. К тому же «реальное телевидение» – это зоопарк особый, в одной клетке здесь могут сидеть тигр, крыса, гремучая змея, енот, кабан и обезьяна. Смотреть за тем, как они там друг с другом уживутся, занятие крайне затягивающее.

Как бы ни называлось шоу, какой бы бюджет у него ни был, принцип везде один – герои шоу находятся под постоянным наблюдением видеокамер. На несколько месяцев телевизор становится их домом или, если угодно, их камерой. Зритель же на это время превращается в жильца из дома напротив, рассматривающего через бинокль, какого цвета нижнее белье у соседки.

Первое российское «реальное шоу» вышло в эфир на канале ТВ-6 27 октября 2001 года. Началось все с обычного ток-шоу, на котором зрителям предлагалось из двенадцати претендентов выбрать шестерых. После затянувшегося голосования, многочисленных эфирных накладок и неумных шуток ведущего шесть героев шоу «За стеклом» отправились в гостиницу «Россия» – отбывать 34-дневное заключение в специально построенной квартире с 26 скрытыми камерами.

«За стеклом» – малобюджетная копия европейского шоу «Большой брат». У нас эксперимент длится месяц, там 100-120 дней. В нашей игре участвуют шесть человек, там от девяти до двенадцати. Здесь они живут в пятикомнатной квартире, там в доме с бассейном. Но и там и здесь действует одно правило: как только подобное шоу впервые появляется в эфире, оно становится мишенью для критики, поводом для всенародного возмущения и – лидером телерейтинга. И сместить его с этой позиции может только еще более реальное шоу.

Взвод

За последние полтора года Бокас-дель-Торо превратился в мировую столицу «Последнего героя». Аргентинцы построили здесь офис Игры, с мастерскими декораторов, монтажными и просмотровыми комнатами. В их распоряжении моторные лодки и вертолеты. Работники банановых плантаций приходят на танцы в футболках с логотипами шоу. Этим летом в Бокасе появились первые туристы, которые решили провести отпуск на островах, где живут «последние герои». Иногда приезжают не прошедшие кастинг игроки. Для начала они напиваются в баре, сажают в лодку мулаток, набивают ее провизией, пивом и ромом и отправляются на острова, где идет съемка, а изголодавшиеся игроки согласны и на ром, и на жареную курицу, и на мулаток.

Передовые части русских сурвайворов появились в Бокас-дель-Торо в конце сентября. «С этого момента мы переходим на военное положение. Мы – маленькая армия, – произносил речь двукратный лауреат «ТЭФИ» режиссер Андрей Челядинов. – Кого увижу с похмелья – отправляется в Москву, пьяным – в Москву, пятиминутное опоздание – в Москву, неподчинение приказам – в тыл». Перед Челядиновым сидели: оператор с двадцатилетним стажем Владимир Брежнев, режиссер Михаил Баркан, успевший поработать и с CNN, и с BBC и с Rai Uno, заместитель начальника службы «Центроспас» Герой России Владимир Легошин, эмчеэсовский врач Алексей Фаренков, работавший на территории от Моздока и до Вьетнама, сценаристка Ирина Кемарская, автор программ «Женские истории» и «Старая квартира», продюсер Татьяна Собченко, работающая в ВИДе с 1987 года, и еще двадцать профессионалов. Скоро приедут основные силы: продюсер Александр Любимов и ведущий игры Сергей Бодров. За ними на аэродром приземлятся шестнадцать участников игры. По сценарию запланировано, что их немедленно транспортируют на паром, запустят в трюм, так чтобы они не могли ориентироваться на местности, вывезут в море и лишь за десять минут до начала игры выпустят на палубу, разделят на два племени и выбросят за борт в километре от острова.

Боснийский кризис

Игру «Последний герой» изобрели в Швеции четыре года назад, и если бы один из ее участников, некто Синиша Савойя, являлся коренным жителем Швеции, игра могла бы стать последней. 17 июля 1997 года за несколько недель до премьеры первого эпизода шоу, он бросился под поезд и чуть не похоронил вместе с собой все «реальное телевидение».

В 1994 году Синиша Савойя в числе тысяч беженцев покинул родную Боснию и перебрался в Швецию. После этого выезжал за границу лишь однажды, в Малайзию, где он участвовал в первом «реальном телешоу». Понять авторов шведского «Последнего героя» несложно. Иметь среди игроков красивого и голодного боснийского беженца – это значит иметь массу потенциальных драматургических поворотов в игре. Человеку, который жил на линии фронта, не надо задумываться над вопросом: «Почему вы считаете, что станете победителем?» К тому же его участие в шоу привлекло бы тысячи зрителей-иммигрантов. В общем, Синиша Савойя попрощался с женой и отправился в Малайзию. Вернулся он не через полтора месяца, как планировал, а через неделю. Он выбыл из игры первым. В интервью газете «Афтенбладет» его вдова, фру Нермина, вспоминала: «Его было трудно узнать. Он был абсолютно подавлен. Вернувшись, он сказал мне: «Они собираются вырезать все хорошее, что я делал на острове. Они хотят превратить меня в кретина, только чтобы показать, что я был худшим и поэтому выбыл из игры самым первым». Затем Савойя покончил жизнь самоубийством.

Если бы подобная история случилось в США, игру почти наверняка закрыли бы, а конкуренты надолго забыли бы о формате «реального телевидения». Но Синиша бросился под поезд в стране, где ежедневно пять человек расстаются с жизнью. Чаще всего самоубийцами в Швеции становятся иммигранты и беженцы мужского пола в возрасте от 15 до 34 лет. Синиша Савойя был беженцем мужского пола, ему было 34 года. Телеканал SVT отделался легким испугом. В суде удалось доказать, что смерть боснийца не связана с участием в шоу, начало игры получилось скомканным, но к финальным эпизодам игра стала лидером рейтинга. В 98-м было запущено продолжение. В 99-м в Голландии появилась телеигра «Большой брат». В 2000 году на американском телевидении вышли собственные версии этих двух шоу – и оба прошли с оглушительным успехом. Каждый крупный западный канал спешил обзавестись собственной версией «реального телевидения». Появилась игра, где участники расследуют вымышленное убийство и постепенно сами вымышленно погибают («Убийство в городе Икс»). Появилась игра, где многочисленные обитательницы острова пытаются соблазнить его малочисленных обитателей – и наоборот («Остров Искушений»). Появилась игра, где запертые в доме толстяки наперегонки худеют, и тот, кто худеет лучше всех, обменивает в финале потерянные килограммы жира на килограммы золота («Большая диета»). Появились демонстранты, которые пытаются прорваться на съемки «реального телевидения», чтобы перебить там все камеры (Париж, весна 2001 года). Также возникли десятки журналов и сайтов, посвященных героям «реального телевидения». Ни в одном из них упоминаний о боснийском беженце, лежащем у истоков «реального телевидения», найти не удалось.

След оцелота

Наиболее приспособленные для игры места в архипелаге – два острова Сапатильос (от исп. zapatillos – «сапожки»), Северный и Южный. Сапатильос – самые крошечные острова Бокас-дель-Торо. От цивилизации до них – пятьдесят минут езды на моторной лодке.

Стоило только на километр удалиться от лодок с аргентинскими провожатыми, как из кустов метрах в тридцати от меня выбежал какой-то зверь и стремительно скрылся в лесу. На песчаном пляже следы были видны идеально – лапа с длинными когтями. След явно принадлежал представителю семейства кошачьих, и, судя по размеру, далеко не котенку. Из семейства кошачьих в архипелаге Бокас-дель-Торо водятся оцелоты. Ростом они чуть ниже ягуара, с пятнистым мехом, отлично лазают по деревьям, быстро плавают и охотятся по восемнадцать часов в сутки. Видимо, оцелот почуял мое приближение, скрылся в сельве, а теперь эта тварь прячется где-то в кустах и готовится прыгнуть мне на спину. Покрепче сжав в руках подобранный на берегу бамбуковый шест, я пошел назад, а точнее, побежал, причем так, как это обычно делают бегуны на стометровую дистанцию. Пять минут спустя самым равнодушным тоном я информировал о рыскающем неподалеку хищнике аргентинских провожатых. Аргентинцы спросили, где именно я видел след, попросили нарисовать на песке, а затем вынесли вердикт: это собака. И не то чтобы дикая собака динго, а ручная собака индейца, который живет на другом конце острова и последние полтора года работает на аргентинскую телекомпанию. Затем провожатые стали показывать наиболее вероятные места, где игроки могут построить жилище и где лучше всего прокладывать кабель и маскировать камеры наблюдения. Попутно они объясняли, что могут есть участники игры: вот кокосы, вот морской виноград, вот папайя, вот этот фрукт есть, конечно, можно, но лучше не надо – пронесет, а вот этот фрукт называется нонья, тот из игроков, кто догадается питаться им, победит. Нонья горька на вкус, но очень полезна. Она восстанавливает силы, индейцы лечат ею раны, ожоги, простуду, мигрени и едят ее по вечерам, когда хотят заняться любовью. «В общем, действует, как виагра», – сказал аргентинский продюсер Паки и вгрызся зубами в пупырчатую картофелину. Его примеру немедленно последовали русские экскурсанты. «Полегче, полегче, – стал беспокоиться Паки, – оставьте что-нибудь игрокам».

Антитеррор

Пока съемочная группа курсирует по архипелагу, заместитель начальника службы «Центроспас» МЧС России Владимир Легошин лежит в гостиничном номере в трениках и майке с надписью «Антитеррор», смотрит мультики на испанском и пытается заснуть. Панамские красоты Героя России не сильно волнуют: «Чего я там не видел. Лес – он и есть лес. Что здесь, что в Венесуэле, что во Вьетнаме. Еще успеем насмотреться».

Гораздо больше Легошина волнует бессонница и сухое утопление. Если ныряльщик во время прыжка откроет рот и хотя бы капля воды попадет в его легкие, у него возникнет спазм, он задохнется, достигнув воды. Спасти его будет уже невозможно. За время службы спасателем Легошин видел не одно сухое утопление. А игру планируется начать как раз с того, что герои прыгнут с парома.

За четырехлетнюю историю «Последнего героя», не считая раздавленного Синишу, из происшествий наберется около пяти змеиных укусов, пара укусов скорпионов и пауков, несколько ожогов от ядовитых медуз, десяток солнечных ударов, вывихов и переломов. При этом большинство из вышеперечисленного произошло не с игроками, а с членами съемочной группы. Главная опасность кроется в самих участниках шоу.

Примерно на двадцать четвертый день испанской версии игры немытые и небритые подопытные набросились на операторов и попытались разбить камеры. Крайне неприятно, когда ты ковыряешь крысу, пытаясь утолить ею голод, а сытые телевизионщики просят тебя откусить еще кусочек специально для телезрителей. На сегодняшний момент это самое серьезное происшествие, случившееся в ходе съемок «Последнего героя».

Примерно через полтора месяца после начала американского «Большого брата-2» один из участников, застав свою девушку в объятиях конкурента, схватил конкурента за волосы, приставил нож к горлу и слегка его поцарапал. Разъяренный участник был немедленно изгнан из игры, руководство канала выразило крайнюю обеспокоенность по поводу случившегося, а рейтинг шоу сразу поднялся процентов на двадцать. На сегодняшний момент это наиболее серьезное происшествие, случившееся в ходе съемок передач в жанре «реального телевидения».

– Что будет дальше? – спрашивал я продюсера шоу Александра Любимова. – Вот вы снимете первый сезон «Последнего героя». Если ничего не случится, займете верхние строчки в рейтинге. Будете снимать второй сезон. И, чтобы удержать этот рейтинг, вам нужно будет делать «Последнего героя» более жестким, более экстремальным.

– Все зависит от людей, которые этим занимаются. Мне конкурировать таким способом неинтересно. Мы знаем, как это делать. Мы умеем это делать. И если мы начнем это делать, то у нас получится гораздо лучше. Но помимо рейтинга существует ответственность. И мне с моими товарищами всегда интересно было делать то, что несет позитивное начало. Конечно, людям интересно видеть какие-то экстремальные ситуации, и в нашем «Последнем герое» это все будет присутствовать. Но главное – вопрос дозировок.

– А вам не кажется, что вне зависимости от ваших намерений и дозировок вы раскручиваете такой ураган, последствия которого могут быть самыми непредсказуемыми?

– Проблема, конечно, существует. Но решать ее бездействием – бессмысленно. Хотя бы потому, что если это будет делать кто-то другой, он сделает это хуже нас. Выработать новую этику можно только действием. Если ничего не делать, она сама придет и все обрушит. Хотя если бы я знал в 1987 году, что, делая программу «Взгляд», я уничтожу государство, я бы, наверное, не стал этим заниматься... Я думаю об этом постоянно, и, честно говоря, готовых ответов у меня нет.

Хвост скорпиона

«Реальное телевидение» на Западе двигалось с действительно ураганной скоростью. За последние полтора года по телевизору было показано уже почти все, о чем можно мечтать: первая брачная ночь, забивание диких поросят, поедание крыс, ножевой бой, нудисты-педерасты, групповой секс и вибраторы в действии. Нам это все еще только предстоит увидеть, но дорога уже проторена. Дальше можно двигаться разве что в сторону жесткого порно и снаффа (фильмы с демонстрацией настоящих убийств). Тем не менее вряд ли стоит надеяться на то, что в ближайшие два-три года нам покажут еще и такое (если не считать падающих небоскребов в прямом эфире CNN – это все-таки не развлекательное шоу). «Реальное телевидение» переживает кризис идей. А за кризисом идей следует падение рейтингов.

Первый удар пришелся на шоу «Большая диета», также известное как «Толстый брат». В начале игры за толстяками, худеющими в запертом пространстве, подглядывало три с половиной миллиона немцев. Спустя полмесяца число зрителей, наблюдавших за сгонкой веса, стали измерять десятками тысяч. В результате руководство телеканала RTL-2 сократило время игры почти в два раза и переместило толстяков из прайм-тайма куда-то за полночь. Последние дни игры участники худели почти в полном одиночестве.

Не менее сурово обошлись с американскими «кротами». Участники шоу «Крот» путешествовали по разным городам и странам, участвовали в разных конкурсах и тяжелых физических испытаниях, пытаясь выяснить, кто из них подсадной – «крот». После того как рейтинг шоу оказался крайне низким, «кротов» просто убрали из эфирной сетки.

Настоящий кризис начался после нью-йоркских терактов и бомбардировок Афганистана. Реальность изменилась, а с ней должно измениться и «реальное телевидение». Американцам уже не так интересно смотреть, как игроки пытаются выжить в Центральной Африке. Потому что в Центральной Африке может выжить любой, попробуйте лучше это сделать где-нибудь под Кандагаром. Третий сезон американского «Последнего героя» не смог занять первое место в рейтинге, и с каждым эпизодом он теряет по несколько миллионов зрителей.

Но дело даже не в бин Ладене и Талибане. Кризис «реального телевидения» начался еще до того, как упали башни Торгового центра. Проблема в том, что с каждой новой игрой ее участники становятся все более изощренными и профессиональными. Контролировать их становится все сложнее, а деньги все чаще достаются самым изворотливым и лицемерным игрокам.

«Лично я не стал бы снимать второго «Последнего героя», – признавался режиссер первого «Последнего героя» Андрей Челядинов. – Это уже совсем другой проект».

«Когда мы возвращались домой после первой игры, – рассказывал один из аргентинских сурвайворов, – я знал, что мир хорош, а люди добры и благородны. После второй игры я разочаровался в человечестве. Полтора месяца смотреть за тем, как участники, разобравшиеся в стратегии и тактике, предают друг друга, заключают между собой грязные сделки и благодаря им выигрывают, – после этого любой начнет ненавидеть людей».

Еще одна проблема – это «зеленые». После того как американские «последние герои» в Австралии на глазах у миллионов свидетелей отломали от рифа по здоровому куску коралла, что, как известно, преследуется законом, а затем еще забили какую-то зверюшку, занесенную в Красную книгу, жить на необитаемых островах игрокам становится все сложнее.

Наиболее интересный проект выхода из кризиса предложил житель Бокас-дель-Торо по имени Карлито. У Карлито длинные дреды. Ему сплели их пять лет назад ямайские братья. По крайней мере, он так говорит. Карлито не ест свинину, не пьет алкоголь, не курит табак, зато курит хвосты скорпионов – ловит, кладет хвост на солнце, высушивает и курит, перемешивая с марихуаной, в ночное время где-нибудь на холмах, так чтобы было видно небо. Карлито родился в большом городе, Панаме, учился на юриста, затем поверил в Джа, вошел в расту и теперь живет в Бокас-дель-Торо.

– Что я думаю о сурвайворах? – говорит Карлито, сидя на траве в центре городка. – У меня уже давно имеется один возможный сценарий игры: высаживаются эти ваши игроки на остров. Сначала добывают огонь, затем ищут воду. Как правило, они это долго делают. Воды не находят. Зато находят волшебные грибы и начинают использовать их мудрость, чтобы стать победителем. Вот если бы сделали такое телешоу, я бы смотрел каждый эпизод. Жаль только, что грибов на острове осталось совсем немного. Зато там много скорпионов.