«Художники и дети — живые люди, зачем столько над нами издеваться?»

«Мастерскую «Маленькие дети и большое искусство» я открыла в 2011 году. Моему ребенку тогда было где-то полтора года, и я решила, что пора начинать передавать ему свои знания. Достаточно быстро я поняла, что это нужно не только ему, но и другим. Знания — это такая вещь, которую чем больше отдаешь, тем больше у тебя становится. Так я стала заниматься с маленькими детьми. За ними потянулись ребята постарше. В результате сегодня ко мне ходит около ста детей. 

Занятия проходят в моей мастерской в Большом Афанасьевском переулке, 27. Это помещение мне выделил Московский союз художников — они предоставляют мастерские молодым творцам, в чьих рядах когда-то оказалась и я. 

Сейчас ситуация следующая. Союз художников подал документы в Росреестр, чтобы это здание зарегистрировать. Формально мастерская всегда принадлежала союзу. Его строили специально в 1892 году для скульптора Николая Андреева. После его смерти часть дома, где жила его семья, переделали в коммунальные квартиры. В советское время, в 1977 году, Союз художников выкупил эти квартиры, расселил их жильцов, а в бывших коммуналках организовал мастерские. Моя мастерская, относительно других, совсем небольшая. 

Суть вопроса в том, что Росреестр отказывается регистрировать дом за Союзом художников, потому что за ним не значится право собственности. В результате теперь они судятся. Первый суд уже прошел, победила наша сторона, однако Росреестр подал на апелляцию, и теперь все снова. Следующее заседание будет в октябре, тогда Союз художников должен будет еще какую-то бумажку принести и доказать, что здание принадлежит ему. 

Я боюсь, что у нас из-за всей этой истории отключат электричество и не включат отопление. Такое уже случалось, потому что у ДЭЗа нет договора с Союзом художников. Я больше всего боюсь, что дети снова останутся без тепла и света. Я уже купила электрогенератор, обогреватели. Мы с художниками ищем какие-то пути для выживания, но дело это никуда не двигается с мертвой точки. 

Я не знаю, кому нужно это помещение. Мне кажется, это просто история про бюрократию. Художники и дети — живые люди, зачем столько над нами издеваться? Если суд постановит, что Росреестр не должен регистрировать этот дом за Союзом художников, то мы все останемся на улице. В Москве все здания должны кому-то принадлежать, это правильно. Но почему это дело длится столько времени? Непонятно».