#афишанашла
«Я и есть Россия»: Павел Петель, русская женщина с бородой
Эта неделя началась с победы на «Евровидении» Кончиты Вурст — артиста с бородой и в платье. «Город» вспомнил о том, что в Москве есть своя женщина с бородой — перформер-бодибилдер Павел Петель — и спросил у него, как тут на самом деле воспринимают мужчину с косичками.
- Кто вы? Как вы себя определяете?
- Я шоумен.
- Как вы одеваетесь в повседневной жизни?
- Очень удобно. Я бодибилдер, вешу более 110 кг, поэтому не люблю одежду, которая сковывает движения, не ношу нижнее белье. Хотя мне также нравится классический стиль, иногда надеваю костюмы, пиджаки. Но дома хожу без одежды. На улице ношу трикотаж, широкие удобные вещи.
- А зимой? Холодно же в трикотаже? Джинсы не носите?
- Джинсы — исключено! Я не понимаю, почему люди носят это? Женщинам, может быть, и удобно носить джинсы. Но мужчине, у которого ярко выраженные гендерные признаки — большие яйца, грубо говоря, — джинсы, как минимум, натирают. Мне джинсы давят. Я не смогу в них сесть на шпагат! Как такая одежда может быть удобной? А зимой — термобелье. В Uniqlo можно купить.
- А в женском образе вы часто появляетесь на улице? Как люди реагируют?
- Все зависит от энергетики. Я никогда не ставил перед собой цели разозлить или эпатировать людей, протестовать против чего-то. Моей целью всегда было развлекать их. Я артист и всегда очень трепетно отношусь к появлению в публичных местах, я должен был быть всегда безупречен с эстетической точки зрения. Знаете максиму «артист должен быть, а не казаться»? Вот я сейчас в идеальной физической форме, на моем теле нет изъянов, я — само совершенство. И люди относятся к этому позитивно, с улыбкой. Они восхищаются, фотографируются со мной. Последнее время я стараюсь не появляться на людях в ярких костюмах, потому что стал известным и меня узнают даже без бороды. Да и вообще, общество сейчас как-то злее стало, что ли… Люди мне стали писать в соцсетях всякие гадости, и я закрылся. Я людям хочу нести радость, развлекать их, а многие стали воспринимать меня негативно.
- Как вы думаете, может быть общество стали нетерпимее из-за анти-гей пропаганды, которую развернули в последнее время?
- Это как в цирке. Все клоуны, травести, та же Кончита Вурст — это люди, которые играют с гротескными образами. Гротеск и бурлеск очень любят в России. Но это ни в коем случае не влияет на ориентацию или на мировоззрение молодого поколения. Мужчин привлекает мужественность, женщин — женственность. В России почему-то считают, что травести — это образ гея. А во всем остальном мире, гей — это мужик без макияжа, без женских элементов в одежде, это стопроцентный мужчина, в пиджаке. Вот это гей-пропаганда, так называемая. А все гротескные образы связаны с юмором. Юмор и секс — все-таки разные вещи. Я не думаю, что люди ржут во время секса.
Одно из общественных обременений Павла Петеля — регулярно сниматься в утренних шоу на телевидении
- Ну посмотрите, какой скандал был с победой Кончиты Вурст на «Евровидении» в русских соцсетях? Ведь это же тоже гротескный образ, почему травести стали так раздражать?
- Правда? Я захожу во «ВКонтакте», и там все с аватарками: дети, бабушки, все с этой бородой. Я думаю: «Что произошло?» Меня это стало просто бесить.
- В программе Корчевникова в связи с этим просто какое-то изгнание дьявола случилось. Почему, как вам кажется?
- Я этого не замечал. Мне показалось, наоборот, что Кончита стала звездой номер один в российском интернете. Но, ребята, давайте апеллировать к фактам: у нее средняя песня, средненький образ, далеко не новый. К тому же «Евровидение» — это совершенно шаблонное, закомплексованное мероприятие для домохозяек, бабушек. Я не знаю более консервативной вещи на земле, чем «Евровидение». В Европе эта песня и двадцатого места в чартах не достигла, а в России станет номер один.
- Можно ли из этого сделать вывод, что закон о гей-пропаганде в России — это все свидетельства болезненного интереса русского общества к теме геев? Ну как в школе, когда мальчики не могут девочкам в любви признаться, они их за косички дергают...
- Я вообще не понимаю, почему надо говорить о том, что не нравится? Вот вы, допустим, не любите пиво. Не пойдете же вы при этом в пивной ресторан, чтобы провести там вечер и успеть всех обматерить. Зачем?! Оставьте в покое то, чего вы не хотите видеть в своей жизни. Это же такая простая истина! Любой ребенок это понимает. А если говорить о геях, то русский народ воспринимает мужчину на каблах не так, как его воспринимают на Западе. За границей мужчина с макияжем воспринимается как гей, у нас это воспринимается иначе.
- И как же?
- Ну а как бодибилдинг у нас воспринимается? Как искусство! Как Верка Сердючка! Посмотрите на российскую эстраду — она же вся гротескная! Нет на Западе артистов с таким макияжем и с такими прическами. Майкл Джексон умер уже. И это не плохо, что их там нет; у нас просто другая ментальность. Мы люди разные, мы воспитывались в разных условиях. Вот и моя мама так рассуждает: «Он качок, он геем не может быть!» А на Западе символ гея — это как раз атлет, бодибилдер. Надо сказать, когда я был маленьким, я не знал, что бывают геи. А сейчас я не хотел бы, чтобы мой ребенок включал телевизор и везде бы говорили: «Геи! Геи! Геи! Геи!» Неважно, плохо это или хорошо, я хотел бы сам ему рассказать об этом, когда посчитаю нужным.
- Вам вообще комфортно в России или хочется переехать заниматься своим делом на Запад?
- Я ассоциирую себя с местом, где живу, с Россией. Я и есть Россия. Я не могу сказать, что здесь плохо, потому что это будет означать, что я плохой. Меня, кстати, часто спрашивают иностранные издания, протестую ли я, о каких-то там Pussy Riot спрашивают, а я всегда рассказываю о том, что артистам здесь живется лучше. В клубном мире в России невероятно комфортно, за границей совсем не так. Если я смогу для своей родины принести какую-то пользу, то буду работать здесь. Я горжусь своей родиной. Я хожу по дворам, кормлю бездомных животных, общаюсь с бабушками.
- Ну вы везде себя чувствуете удобно? Вы бы пошли в женском образе в какой-нибудь парк на окраине?
- Я люблю парки. Мои любимые места — Сокольники, ВДНХ.
- Гопники не задирают?
- Во мне более ста киллограммов мышечной массы, я для гопников крутой чувак. Они постоянно хотят со мной фотографироваться и почему-то еще хотят ко мне запрыгнуть на руки, чтобы я их держал.
- Понятно, что у вас такая работа, но все же вы не устаете от перманентного внимания?
- Меня внимание не раздражает, но я смущаюсь. Смущаюсь от того, что не могу оправдать ожидания людей. Ведь они думают, что я езжу на автомобиле, а не в метро, что на мне должна быть дорогая одежда, дорогие кроссовки. А я очень простой человек. Мне неловко, что люди разочаровываются.
- Получается, что люди все время ждут от вас какой-то выходки, какого-то перформанса, развлечения?
- У меня это все закончилось панической атакой. Все от меня ждали нового видео, новых фотографий, говорили, что старые уже не впечатляют. Я очень сильно переживал. А восьмого марта, когда я ездил выступать в Харьков, по дороге в аэропорт у меня случился приступ тревоги. Люди, которые знают, — поймут, что это такое. Это состояние, когда вы будто начинаете умирать, задыхаться, все такое. Люди все время требуют большего, и я переживаю, когда не могу им этого дать. Но надо меняться, а публика не любит, когда кумиры меняются. Ведь если завтра Кончита Вурст сбреет бороду, ее все проклянут!
- Как вы вообще к ней относитесь?
- Мне жалко, что у меня нет такого же коммерческого успеха. Ну что ж, кто-то на «Евровидении», а кто-то тренирует толстых людей — и своим примером мотивирует их стать красивее.
Интервью