перейти на мобильную версию сайта
да
нет

Набережные Москвы Деревянные пристройки, город-сад, бульвар на воде и другие идеи архитекторов

На прошлой неделе на «Стрелке» прошла серия дискуссий о том, как должны выглядеть набережные Москвы-реки и что для этого нужно сделать. «Афиша» публикует мнения экспертов и предложения архитекторов.

архив

Почему набережные Москвы-реки непривлекательны

 

Максим Полещук

Кандидат архитектуры, глава ООО «Центр инновационного дизайна», разработчик нескольких проектов на воде (в частности, многофункционального комплекса «Город на воде» в Нижнем Новгороде)

«В 1930-х годах, когда набережные Москвы облицовывали гранитом, предполагалось, что они будут очень красиво оттенять проезжающие начальственные кортежи, — реанимацию этого сюжета мы видели 7 мая. В 1990-е годы Кузьмин и Лужков заявили, что они создадут систему низких набережных, где люди будут спокойно гулять, наслаждаться красотами панорам и так далее. Из этой идеи было реализовано метров 20 в районе Болотной площади и метров 50 в районе Андреевского моста. Почему не удалось остальное, ответа так и нет. Самый драматический сюжет в освоении Москвы-реки — дебаркадеры. Убрать старые сооружения на воде или построить новые сейчас крайне сложно по той причине, что вода регулируется федеральными органами, а береговая территория — городскими властями. То есть власти не могут перенести методы современного развития на воду. Сейчас появилась возможность преодолеть это противоречие, поскольку новые власти Москвы добились передачи полномочий от федеральных органов городским, а Институт генплана Москвы разрабатывает отраслевую схему размещения судов и причальных сооружений вдоль набережных города Москвы. Может сложиться так, что скоро начнется массовая экспансия берегов реки. Еще есть проблемы с кораблями — с организацией их движения. Важно, чтобы яхты и речные трамвайчики плавали не только от гостиницы «Украина» до Кремля и обратно, но чтобы река была лишь частью маршрута — чтобы люди, приплывая, допустим, на Болотную площадь, шли дальше в Третьяковскую галерею или другие исторические места. Нужно выходить за рамки корпоративных мероприятий. Единственное хорошее, что есть в Москве-реке — это то, что у нас зарегулированы стоки и во время паводка вода поднимается только на 30–40 сантиметров, для сравнения — в Нижнем Новгороде и Самаре Волга поднимается до 3–4 метров. Поэтому низкие набережные реально можно создать — их не будет заливать водой».

 

Владимир Кузьмин

Руководитель бюро «Поле-Дизайн», преподаватель МАРХИ

«Наше бюро уже десять лет занимается строительством дебаркадеров и освоением акваторий рек, поэтому с проблемой набережных мы хорошо знакомы. Я приведу один пример. Однажды у меня была аспирантка, итальянская девушка, которая исследовала водные артерии в Латинской Америке, Европе и Москве — «Река как центр жизни города». Она объехала и обошла все набережные Москвы, 80 километров туда и 80 обратно, пешком, на велосипеде, на автомобиле. В каждой типологической зоне — промышленной, рекреационной, центральной — она спрашивала людей, какое для них значение имеет река. Такой же опрос она проводила среди студентов МАРХИ и экспертов. Результат чудовищный: 80 с лишним процентов опрошенных вообще не рассматривают реку как какой-то значимый в их жизни объект. Это люди, живущие в городе десятилетиями! А из оставшихся 15–20 процентов только 3 процента говорили, что река для них — это что-то очень эмоционально важное. Мне кажется, главная проблема тут не в судах и не в дебаркадерах, которые мы уже умеем строить и умеем прилично. Проблема в том, что река живет только там, где к ней можно подойти. Посмотрите на карту — в тех местах, где в Москве-реке можно близко подойти, толпы народу, яблоку негде упасть в солнечный день. И кстати, ведут себя люди довольно прилично — в Коломенском, в Строгино. Это те самые зоны, которые моя аспирантка выделила как единственные, которые имеют голландскую, европейскую активность и цивилизованность. И не потому что там есть урны — их там как не было, так и нет, — а потому что люди, которые находятся у реки, сами заботятся о том, чтобы вокруг них все было хорошо».

 

Анна Курбатова

Доктор географических наук, директор НИиПИ экологии города, руководитель ООО «Институт комплексного развития территорий»

«Мы постепенно реформировали и убивали Москву-реку: когда в ХХ веке построили канал имени Москвы, водный баланс изменили настолько, что на сегодняшний день она переносит в двадцать раз больше массы, чем она могла переносить изначально. А это значит, что кроме как гранитных, никаких других набережных у нас быть не может, потому что остальные просто не будут справляться с той переработкой берегов, которая осуществляется этой массой. Потом мы лишили ее притоков, грунтового питания, растительности. Москва-река перегружена с точки зрения химии и температурного режима — она не замерзает вплоть до впадения в Оку, наша река — живой кипяток, и нормальное воспроизводство живых организмов в ней прекращено. Сейчас у людей нет никакого повода выходить к воде — там дует, сыро, к Москве-реке давно относятся как к помехе или инженерной конструкции. Нет никакого рекреационного повода идти на набережную. А начинать нужно с малого: к примеру, рядом с моим домом есть пруд, куда несколько лет подряд весной прилетали утки и выводили там утят. Но летом шел сильный град, и этих утят убивало прямо на глазах у тех, кто там гулял. Однажды я не выдержала и заказала своему институту два домика для утят. Дальше эти домики каждое лето начал ремонтировать ЖЭК, который, казалось бы, никакого отношения к ним не имеет. А через два года на этом пруду было уже шесть домиков — он стал центром жизни района, и все стали гордиться тем, какой облагороженный у нас пруд».

 

Что с этим делать

Пешеходные набережные

Олег Шапиро

Руководитель архитектурного бюро Wowhaus, член попечительского совета Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»

«В Москве можно все, но только не ходить пешком: вдоль всех набережных, где можно было бы отлично гулять и смотреть на воду, ездят автомобили. А ведь они могли бы стать главным пешеходным местом — не считая Старого Арбата, бульваров и Камергерского переулка, где прогулка занимает полторы минуты. Начали мы с «Красного Октября» — хождение вдоль «Стрелки» опасно для жизни, и почему тут до сих пор все живы, непонятно. Мы подумали (и обсудили это с руководством «Красного Октября»), что было бы неплохо сделать параллельную набережную только для людей. Она будет держаться на сваях, завинченных в грунт при помощи специальной машины. Кроме того, в нашем проекте есть и низкие набережные; все это вместе, построенное вдоль «Красного Октября», будет стоить меньше миллиона долларов. Дерево — лиственница, оно экологично, лаконично, красиво стареет и не боится воды. Кроме того, здесь есть традиция русских верфей, где всегда были мостики и спуски к рекам. Потом мы подумали, что «Красный Октябрь» не единственное место, где это нужно. Может получиться очень интересный маршрут со смыслом, если сделать нижнюю пристройку к Берсеневской, Якиманской и Кадашевской набережным: парк Горького, затем ЦДХ, «Музеон» и музей Пушкина. Эта улица была бы экологична, интересна — почти на всем ее протяжении встречаются прекрасные виды».

 

«Миракс сад» и «Плавбульвар»

Андрей Асадов

Руководитель Архитектурного бюро Асадова

«Первый проект — «Миракс сад» — разработка к конкурсу, который, к сожалению, накрылся вместе с кризисом и «Миракс груп». Для них мы придумали такой город-сад напротив Москва-Сити, единую рекреационную зону вдоль Москвы-реки протяженностью 700 метров. Мы предложили накрыть дорогу общественно-культурной слоеной конструкцией, пересекающиеся ленты которой закручивались бы к средней части, превращаясь в пешеходный мост — такую альтернативу торчащим небоскребам, упавшую башню, высверливающую пространство Москвы-реки. А на внутренних уровнях, как жилище хоббитов, располагается общественное пространство. Второй проект участвовал в конкурсе «Москва-река в Москве», который проводил Центр современной архитектуры в 2009 году. Мы разработали систему плавучих сооружений под названием «Плавбульвар». За основу мы взяли типовые понтонные конструкции и сделали из них паровозик, каждая часть которого обладает своей уникальной функцией: плавклуб, плавспа, плавгараж. Мы бы запустили этот паровозик гастролировать по Москве-реке — в те места, где нужна какая-то жизнь, например, в район Воробьевых гор или к набережной напротив Кремля. Большую площадь там занимает экспоплав — многоуровневое выставочное пространство».

 

Экоотель «Ковчег»

Александр Ремизов

Председатель Совета Союза архитекторов России по экоустойчивому строительству, руководитель архитектурной студии Remistudio

«Этот проект экологического отеля был разработан для конкурса инновационной архитектуры, который проводился в США, и занял там первое место. Здание спроектировано как единая энергетическая система с бесперебойным энергоснабжением на основе использования альтернативных источников энергии — например, солнечного света или горячего воздуха. Строится здание из быстровозводимых легких конструкций, внешняя поверхность — очень легкая пленка. Собирается такой отель, как конструктор, буквально за месяц, поэтому использовать его можно не только на воде, но и в пустыне, и в сейсмических районах, где нет никаких коммуникаций, — в любой точке мира, где это необходимо. Внутри есть большое количество зелени, которая нужна не только для создания приятного глазу ландшафта, но и для выработки кислорода. Деревья для отеля выбираются только вечнозеленые, поэтому функционирует эта система в течение целого года. Эта конструкция может быть не только гостиницей, но и научной или спасательной станцией — ее можно использовать даже в зонах катастроф».

Ошибка в тексте
Отправить