Прогулка по Люберцам
Выходит третий альбом люберецкой электропанк-группы «Барто». В это же время московский центр «Э» передает материалы по делу об их песне «Готов» в прокуратуру. «Афиша» отправилась с музыкантами на экскурсию по Люберцам
Фотография: Федор Ратников
Во время последнего московского концерта группы «Барто», когда исполнялась песня с рефреном «Хочу в 90-е, назад к бандитам», на сцену внезапно выскочил человек в сером костюме, белой рубашке и при галстуке. Вряд ли ему правда хотелось в 90-е — тем не менее он доблестно отпрыгал три минуты под агрессивный бит, после чего мирно спустился в зал. Музыканты «Барто» этого инцидента, впрочем, не помнят — зато рассказывают с чужих слов, что пришедший на тот же концерт банкир, услышав песню, посвященную представителям этой профессии («Я банкир, у меня маленький х…»), в негодовании покинул клуб. С ними вообще такое случается.
В Краснодаре несколько накрашенных девиц в мини-юбках целенаправленно пришли, чтобы послушать песню «Хочу» («Хочу красивый дом, шикарную шубу, в платине телефон, каждый уикенд на Кубу»), — и группе пришлось играть ее трижды. В каком-то уральском городе промоутер, увидев выкрашенные в черное ногти диджея, немедленно повез «Барто» в парфюмерный магазин и купил жидкость для снятия лака, мотивировав это тем, что иначе группу порежут — и его заодно. В Иркутске, где они играли на фестивале байкеров, их вообще чуть не убили — отключили аппарат после пяти песен, еле-еле спасли от бугая, вылезшего на сцену, чтобы разобраться. Короче говоря, группу «Барто» часто понимают неправильно. Работники госбезопасности в этом плане только подтверждают общую тенденцию.
Что такое «Барто»? Матерные электропанковые частушки про консюмеризм, гламур, тоталитаризм и кризис, пропетые порочным женским голосом. Речистый гоп-поп под прямую бочку и писклявый синтезатор; примитив от большого ума (вообще, как правило, чем тупее музыка звучит, тем более тщательно она придумана). Предельно конкретные манифесты жизненной позиции «все зае…ло, п…ц, на х…, бл…дь». Авторы которых для полноты картины проживают в оплоте люмпен-культуры Люберцах — ну да, первое правило революционной ситуации: низы не хотят. Там мы и встречаемся — прямо у станции, на привокзальном рынке, ни внешний вид, ни ассортимент которого, кажется, не изменились с 90-х: от чебуреков до дешевой бижутерии, которой «Барто» закупаются перед концертами.
— «В Люберцах ощущение, что ты на планете обезьян живешь. Отсюда и мат, и электропанк. До этого мы были очень лиричные»
«Люберцы как раз и стали катализатором создания «Барто», — объясняет Мария Любичева, та самая девушка, которая прочувствованно и едко матерится во всех песнях ансамбля. — Все эти ежедневные поездки в электричках по казанскому направлению, где люди просто звереют. Тут такое ощущение, что ты на планете обезьян живешь. И оно очень подстегнуло — отсюда и мат, и электропанк. До этого мы были очень лиричные, пели о высоких материях. Сидели в Коломне, работали на спокойных работах — жили в таком аквариуме, во внутренней эмиграции. А когда я приехала в Люберцы, первый раз прошла по городу — и думаю: мама дорогая!»
Впрочем, у «Барто» все устроено довольно специфическим образом: поет Любичева с чужого голоса. Концепция группы и большинство текстов песен принадлежат Алексею Отраднову — упитанному человеку с кошачьим взглядом, похожему на владельца провинциального мебельного салона. «Когда Алексей стал писать такие тексты, я сказала, что нет, я не буду петь матом, — говорит Любичева. — Но он меня убедил. Говорит — смотри, мол, как родители наши живут, как все плохо, какие песни кругом бесхарактерные и бессодержательные. Надо, надо».
Фотография: Федор Ратников
Рынок рядом с железнодорожной станцией Люберцы-1
Отраднов: «Все эти чебуреки и пироги — это настоящее, рутс блади рутс. Я вот вообще не понимаю, когда открывают ресторан «Хачапури». Их надо на рынке продавать, вот так»
Дело у «Барто» вообще несколько расходится со словом. Любичева, перед тем как произнести слово «жопа», извиняется и понижает голос; мат в нашем разговоре фигурирует только в цитатах из песен группы. Отраднов, как специально обученный гид, ведет экскурсию по Люберцам: от рынка через длиннющий переход и обшарпанные кварталы к бывшему заводу по производству синтезаторов «Алиса», рассказывая по дороге об исторических предпосылках возникновения легендарных бандитских группировок: «Перед Олимпиадой-80, когда началась массированная пропаганда спорта, Люберцы почему-то были сделаны центром силовых видов — тяжелой атлетики и борьбы; от этого все и пошло, и сначала этим занималась рабочая аристократия, белая кость, а потом аккумулировались все подряд, и стало страшновато».
Позже мы едем к нему домой — в однокомнатной квартире с евроремонтом стоят полки с тысячью фирменных дисков и DVD; рядом с кроватью — беговая дорожка. Отраднов цитирует культурно-экономическую концепцию Александра Долгина и римского поэта Катулла («Из негодования рождается поэзия»); в процессе беседы произносятся слова «корреспондировать», «опинион-лидер» и «дискурс». Когда я говорю, что по большому счету все три альбома «Барто» звучат одинаково, Любичева сильно удивляется и предлагает послушать Сати или Наймана — мол, слушателю-профану покажется, что у них тоже все одно и то же.