Сапрыкин о духе времени «Фукусима», любовь моя

Вот приходишь ты к врачу, совсем, говоришь, кашель замучил. Врач ощупывает спину фо­нендо­скопом, отправляет сдавать кровь из пальца, де­лать рентген. А потом говорит — это у вас, батенька, бактериальная инфекция. Или: кажется, у вас аллергия на шерсть. Или: возможно, в бронхи попало инородное тело. Если вы пройдете с одним и тем же снимком и анализом крови по нескольким врачам, с огромной вероятностью получите несколько взаимоисключающих диагнозов. Однажды мне случилось лежать в больнице, в неврологическом отделении, в какой-то момент в палату привезли непрерывно кашляющего человека землистого цвета — проверять, не вызван ли его кашель каким-нибудь смещением межреберных позвонков (поскольку все предыдущие гипотезы не подтвердились). На следующий день у него случайно обнаружили рак в терминальной стадии, еще через день он умер.

Похожую ситуацию можно было наблюдать недавно во время аварии на АЭС «Фукусима». Объяснить, что там происходит и чем все это закончится, пытались компетентнейшие люди и авторитетнейшие ресурсы: газета The Guardian вела прямую трансляцию, собирая информацию из десятков источников, газета The New York Times рисовала схемы устройства реактора, лучшие ученые самой технологичной страны объясняли, объясняли — и из этих объяснений становилось понятно, что никто ничего не понимает. Ну то есть топливные стержни плавятся, защитная оболоч­ка повреждена, радиоактивную воду сбрасывают в океан, но все это, переводя на медицинский язык, симптомы, а что на самом деле происходит внутри организма — пациент скорее жив или скорее мертв?

Люди быстро привыкают к плохим новостям. Спустя месяц после аварии заголовки типа «Роботы вошли внутрь «Фукусимы» и тут же сделали неприятное открытие» воспринимаются скорее как курьез, уже не хочется выяснять, что это за открытие и стоит ли из-за него бежать в укрытие. Кажется, все эти новости вообще придуманы затем, чтоб легче было не замечать главного: в мире действуют необъяснимые силы, которые невидимым и неслышимым образом приводят к непредсказуемым последствиям. Медиа всего мира обсуждают состояние топливных стержней — а тем временем радиация уже проходит сквозь живые клетки, не­заметно меняет их структуру, делает необратимым фатальный исход.

Возможно, если бы роботы зашли внутрь российской государственной машины, они тоже бы сделали неприятное открытие: кажется, у нее рак. Клетки организма, которые должны, по идее, охранять его от внешних воздействий и обеспечивать его жизнедеятельность, необратимым образом мутировали и теперь пожирают здоровые, уничтожают их без видимой причины, используют их как строительный материал для новых вилл и яхт. Но что с этим делать и к чему это приведет — специалисты сказать не в силах, остается лишь обсуждать второстепенные симптомы: раскол внутри тандема и прочую интерактивную инфографику. А еще есть доктора, которые говорят, что это не злокачественная опухоль, а необходимая ступень на пути к модернизации. А еще можно поменять начальника условно левой партии и со­орудить рядом партию условно правую — тогда вообще пойдут дела. Работают ленты информ­агентств, а рядом, буквально под поверхностью, происходит нечто незаметное и едва беспокоящее, как писал когда-то Дмитрий Быков: сгущаются силы неясной природы, я слышу их рост и уснуть не могу.