17 самых интересных мест на Трехгорке

Vanilla Ninja

Бар, регулярно попадающий в мировые списки лучших маленьких техно-клубов

Сева Щербаков, совладелец: «Первая инкарнация Vanilla Ninja открывалась вместе с клубом Famous — он работал здесь же по пятницам и субботам, поэтому «Ниндзя» стал, по сути, первым местом на Трехгорке, с которого началась культура четвергов. Потом, когда мы оба клуба закрыли, Москва стала требовать возвращения именно «Ниндзя», хотя это было место только для наших друзей. Мы открылись заново, работаем по четвергам и пятницам, но сохранили такой кулуарный формат. За ночь у нас проходит человек 500–1000. Часть — это люди, которые после идут в какие-то более коммерческие заведения, но в основном те, кто интересуется техно-культурой. Часто к нам приходят и просто из-за атмосферы — начиная с редакции журнала Interview, заканчивая приезжими звез­дами: Мики Рурк у нас на барной стойке плясал, Скарлетт Йоханссон до 7 утра тусовалась, Милла Йовович очень хвалила. Сейчас, конечно, многие наши друзья устали тусоваться по восемь ночей в месяц, поэтому мы решили здесь же, во дворе Трехгорки, открыть новое место на стыке уличной еды и легкого вечернего техно-бара. У клуба будет двойное название — для дневной и вечерней ипостаси: Campus/Tanzbar».

Jagger Bar

Разудалый бар с мэшапом, экспатами и сваливающими с ног коктейлями, напоминающий Rolling Stone Bar 2009 года

Игорь Бахтинов, управляющий, и Артур Балаян, шеф-бармен: «Летняя площадка существует у нас уже второй год, а зимняя отметила свой первый день рождения совсем недавно. Название не имеет никакого отношения к Мику Джаггеру и бару Rolling Stone, хотя Артур там работал, и вообще ничего конкретного не значит — его придумал дизайнер Евгений Бакаев. Все уже устали от клубной музыки, гламурного хауса, поэтому мэшап-бары, такие как наш, стали популярны. У нас дружелюбная обстановка, выступают рок-н-ролльные группы и нет наркотиков — их просто исключает формат. На вечеринках у нас диджеи иногда выключают музыку — и люди хором подпевают, такое единение. Недостаточно просто поставить попсу и смешать коктейли, чтобы пришла правильная публика, не стремящаяся к мегапафосу. Для нас важно быть честными: в Jagger вы не получите виски-колу за 800 рублей, потому что бармен нальет самый дорогой виски, и если в других барах вам нужно выпить четыре «Лонг-Айленда», то у нас, чтобы почувствовать эффект, достаточно двух. Почему «Лонг-Айленд»? Его наша публика заказывает больше всего — это дешево и сердито. Через месяц мы собираемся на втором этаже открыть новую зону, которая будет рассчитана исключительно на коктейли: там можно будет по­сидеть в более спокойной обстановке — если, например, есть необходимость поговорить или ты встретил девушку и влюбился. Попасть туда смогут, правда, только друзья клуба — по рекомендации бармена или менеджера».

The Artist

Большой, нарядный и дорогой клуб на месте Famous, также неплохо зарабатывающий на корпоративах

Андрей Панкратов, арт-директор: «Клуб The Artist открыли в феврале 2012 года четыре московских промоутера: Александр Карпекин, Михаил Венгеров, Саша Воробей и Александр Кузнецов. С тех пор у нас выступили десятки известных диджеев и артистов — от Боба Синклера и Марка Найта, от Веры Брежневой до «Ленинграда», а сейчас ­ведем переговоры о выступлении Армина ван Бурена. Я никогда не был в Famous, а когда пришел в Artist, мне сказали: делай все с нуля, не думай о том, что тут было раньше. Клуб задумывался как премиальный, но когда он открылся два года назад, большие дорогие клубы начали как раз закрываться— от «Рая» до Pacha. Публика, раньше ходившая в «Оперу» и «Дягилев», выросла и переключилась на рестораны с танцами, такие как Don’t Tell Mama, например. Мы же сделали ставку на шоу — гоу-гоу, акробаты, актеры, видеомэппинг, лазеры. Я сам их придумываю. Например, «Two Face» по «V значит «вендетта» или «Pure White» — под песни Мадонны, где танцуют жокеи, а потом превращаются в лошадей. Знаете, в Средние века наездники сами запрягались в упряжку, чтобы прочувствовать ремесло. На вечеринках в основном у нас играет дип-хаус до двух ночи, потому — биг-рум-хаус, более агрессивный стиль. А после четырех утра мы часто включаем мэшап».

Rockstar Café & Bar

Рок-бар с концертами и алкогольным угаром: пляски на столах, раздевания и виски из горла

Юлия Большакова, арт-директор: «На вечеринке открытия у нас выступала группа Rockstar, специально собранная из музыкантов Оззи Осборна, Alice Cooper, Scorpions, Guns N’Roses и Judas Priest — после этого они отправились в тур по стране. А так у нас нет жестких жанровых рамок, были и DJ Lethal из Limp Bizkit, и Tesla Boy — заядлые рокеры к ним спокойно относятся: солист — прикольный мальчик, на Depeche Mode похож. Конечно, рок-клубов в Москве много, но мы помимо концертов как правило, с, бесплатным входом, стараемся отличаться тем, что позволяем здесь буквально все. Хочешь пить виски из горла — напоим, хочешь танцевать на столе, прыгать на диване — пожалуйста. Девушки, рвущие чулки и раздевающиеся полностью, включая трусы, — это уже классика жанра. При этом у нас нет жесткого съема — да, люди могут познакомиться, отойти в туалет, а потом вернуться, но все, как говорится, по любви. Недавно у нас, кстати, была первая свадьба: молодые люди расписались в день, когда мы праздновали год с момента открытия дверей. Ну а как у нас пьют, можно судить по тому, что однажды не выдержал даже наш диджей: я захожу в диджейскую — а он спит. Даже сет не смог доиграть до конца».

Monasterio

Открывшийся в прошлом году клуб в духе берлинского Berghain с гипсовыми статуями монахов-инопланетян на танцполе

Андрей Спартак, музыкальный директор: «Мы хотели сделать клуб в техно-формате не таким, как это понимают в Москве, где любую электронную музыку называют «техно», а с ориентацией на европейские заведения типа Berghain и Tresor. Когда мы открывались, мы хотели самый лучший звук в мире — и мне удалось договориться с производителями системы Void Incubus о том, чтобы мы стали первым местом в городе, где будет установлена их система. Void Incubus держит рекорд Книги рекордов Гиннесса по звуковому давлению — 143 децибел: ноги и руки действительно пробивает звуковая волна. Все помещение Monasterio заточено на звук, и даже знаменитости, которые у нас играют, говорят, что за 30 лет ни разу не слышали так хорошо свои треки. Мне не совсем нравится, когда злоупотребляют словом «андеграунд», ведь однозначно ты не можешь себя к нему от­носить, если развешиваешь билборды и раздаешь интервью. Долгое время мы вообще о себе не распространяли практически никакой информации. В итоге к нам стали приходить настоящие фанаты жанра. Такого процента людей, понимающих что за артист играет и что он играет, я не встречал больше нигде. Мы даже персонажей с вытатуированным логотипом Monasterio уже встречали».

Boom Boom Room

Караоке-бар диджея Смэша со стриптизом и хорошим видом на сити

Дарья Беляева, арт-директор: «Boom Boom Room открывался в формате клуба, но потом трансформировался в караоке. Концепцию Boom Boom Room как препати-места придумывал DJ Smash — Андрей Ширман. Он, вообще-то, караоке не очень любит, но оказалось, что гости петь обожают — скорее всего, это связано с телевизионными шоу: «Голос», «Битва хоров». Так что препати-заведение не то чтобы у нас не получилось — мы просто поменяли формат. Самого Смэша у нас можно застать часто, у него же в этом здании находится штаб-квартира, и при желании любой гость может записать песню у него на студии или спеть с ним за 100000 рублей. В караоке обычно заказывают Успенскую, Пугачеву, Киркорова, Кузьмина. Ни один день не обходится без Лепса: «Рюмка водки», «Я стану водопадом», «Я счастливый». Конечно, стрип-клуб Loft этажом выше, который открылся практически одновременно с нами, повлиял на то, какие гости стали к нам ходить. Бывает, мужчины у нас поедят, выпьют, споют песенку, а потом идут на стриптиз — получается у нас препати для мужчин. В Loft, кстати, не пускают девушек без сопровождения, а к нам они могут приходить одни».

Шинок

Главный украинский ресторан в городе, который провел недавно полную модернизацию

Елена Никифорова, шеф-повар: «Мы, когда в 1997-м ставили здесь кухню, объехали всю Украину. Искали бабушек, помнящих еду, какая она была когда-то. Они приезжали сюда и показывали, что и как: борщи, колбасы, вареники, деруны, морсы. Деллос вообще такой человек — будет копать, пока не докопается до сути (ресторан входит в группу Maison Dellos, принадлежащую Андрею Деллосу. — Прим. ред.). И с самого начала это было наше главное отличие от остальных украинских мест — классическая кухня. Когда «Шинку» исполнилось 15 лет, Андрей Констан­тинович решил его переделать — и кухню тоже. Пришлось нелегко, чего говорить. Вы же понимаете, где украинская кухня и где мода. Всего мы тогда выдали на дегустацию больше 200 блюд — и каждое было поправлено. Сейчас вся еда выглядит изящнее, и можно заказать на ужин не одно блюдо, как раньше, когда в тарелке не было свободного места, а четыре-пять, как в европейском ресторане. Но сначала меня даже к столу вызывали, спрашивали: ну ради бога, что вы такое положили, у вас есть нечего. И как мы ни старались, некоторые старые гости ушли. Зато молодежи ­теперь приходит все больше и больше — для нее все это как раз нормально».

Madness/Mad Place

Пик эклектики на Трехгорке: ресторан с дешевыми завтраками и бургерами, выступлениями русских радиозвезд и серьезных техно-музыкантов из Германии

Алексей Гудовский, управляющий: «Поскольку мы открывались летом, то начали проект с веранды, а крытый ресторан заработал после окончания теплого сезона. Изначально хотелось, чтобы сюда приходила молодежь тусоваться. Получился некий фьюжн: по выходным мы играем хаус, а по четвергам у нас Костя Михайлов с радио «Максимум» приглашает гостей устраивать диджей-сет. Причем тех, кто этим обычно не занимается, например, Шнуров у нас был. А недавно Дима Билан праздновал здесь день рождения — точнее, ему устроили сюрприз, были только его близкие друзья и никого из знаменитостей, кроме нескольких участников шоу «Голос». Помимо хаус-вечеринок у нас играет классическая популярная музыка и джаз-рок. Да, мы коммерческое место, но никогда не опустимся до алкотрэша, как некоторые заведения на Трехгорке. В период новогодних корпоративов в Mad Place был настоящий фурор, некоторым сотрудникам даже приходилось здесь ночевать: постоянно меняли мебель, кто-то привозил искусственный снег, который потом выгружали лопатами. Вообще этот год захлестнула волна «Великого Гэтсби»: 10 из 15 корпоративов были посвящены ему. Причем Гэтсби был разный у всех, как будто люди вообще разный фильм смотрели: у кого-то было казино, у кого-то бильярд и кабриолет, у одних кавер-группа в стиле фанк, а у других — танцевали брейк».

Боэми

Плескавица, зеленица и чевапчичи — сербская кухня без компромиссов

Предраг Райкович, директор: «Боэми» по-сербски значит «богема», и так в Сербии заведения часто называют. Наш «Боэми» несколько раз переезжал, а потом владелец этого помещения нам предложил работать, у него как раз съезжал итальянский ресторан. И вот 4 марта 2010-го мы сюда въехали. Кухня у нас сербская и немного черногорская. Я думаю так: если напиток называется кофе, он должен быть крепкий и с кофеином. А если ресторан сербский, не надо там делать пиццу, «Цезарь» или еще что. Сербская кухня — я бы не сказал, что она сильно богатая, но все, что нужно, в ней есть. Если не будешь делать меню в 100 страниц, то всего хватит. Недавно рядом с «Боэми» запретили парковку, и, думаю, это тоже на нас скоро скажется. Но ничего, будем продолжать бороться — мы всю жизнь только это и делаем. У партнера моего первый «Боэми» был вооб­ще в Сараево, в Косово, потом оттуда пришлось уехать, и с 1996 года он делает «Боэми» в России, а я присоединился к бизнесу в 2006-м».

Courage Bar

Кальяны, суши, «Цезарь», банкеты-фуршеты, диджеи и прочие атрибуты среднемосковского заведения, переехавшего на Трехгорку с Третьего кольца

Надежда Рыжкова, управляющая: «Courage раньше был расположен на «Автозаводской», сюда мы переехали всего пару месяцев назад, и тут нам нравится больше. Что касается бизнес-ланчей, то на «Автозаводской» в основном работали менеджеры — они выбегали на полчаса салатика укусить, и ни о какой подаче блюда они не думали. А здесь люди могут позволить себе посидеть за обедом часа полтора-два, выпить рюмку коньяку, выкурить сигару. Здесь бизнес-ланч мы подаем на больших красивых тарелках, каждый день свежие продукты, а не какой-то вчерашний борщ. И несмотря на то что мест, где пообедать, здесь предостаточно, у нас люди днем даже ждут за барной стойкой, пока освободится столик. На бизнес-ланчах особенной выручки «Кураж» не делает, но человек к нам придет, попробует блюдо из основного меню, потом девушку пригласит. С ве­черинками по выходным мы сейчас только раскручиваемся: у нас и диджеи выступают, например DJ Shershnev и DJ Шевцов, и стриптиз по четвергам, и девушки гоу-гоу в окнах танцуют».

317

Первое в Москве городское кафе, которое в начале 2000-х считали своим любимым местом Ксения Собчак, Отар Кушанашвилли и сотрудники Белого дома

Татьяна Петрова, управляющая: «До нас на этом месте были бистро и булочная. Открываясь, мы думали, что цены надо держать как можно ниже, качество еды как можно выше, особо о себе не воображать — и все будет хорошо. Мы себя позиционировали в формате городского кафе, который до 2000 года в Москве был неизвестен. Люди ­пошли к нам и ходят до сих пор, хотя конкуренция с тех пор выросла. Кухня у нас европейская, без всякой экзотики, по возможности на наших продуктах. Никогда здесь не было ни суши, ни китайской лапши. И персонал тоже практически не меняется — бармены работают по 10 лет, а самый новый официант 3 года. Мне жалуются люди из других ресторанов, что текучка большая, а я даже не понимаю, как они так работают. Конечно, девчонки замуж выходят, рожают, тогда да, тогда уходят. Или вырастают ребята, просто идут дальше. Марат Саддаров открывал со мной это ­заведение, здесь же работали Володя Журавлев, Француз Вовка, Корягин, который сейчас в Noor с Маратом, — ну вот они подросли и ушли. Ко­нечно, им развиваться надо было. Но каждый год 13 июля, на день рождения «317» приходят сюда праздновать. Все же Bartender Brothers от­сюда произошли».

Барашка

Третий и самый большой ресторан в азербайджанской сети Аркадия Новикова

Ольга Аленкина, директор: «Мы открыли ее в 2010 году, 6 декабря, и она оказалась самой сложной. Если первую «Барашку» на Петровских линиях делали как бакинский дворик, для своих, а во второй, на Новом Арбате, постоянных гостей почти нет, то эта «Барашка» — в полном смысле ресторан. Здесь же деловой центр, гости в большинстве своем знают толк в еде, много путешествуют, то есть публика превосходная. Поэтому здесь совершенно другая винная карта, больше и богаче, в меню много блюд на компанию — ягненок в тандыре целиком, такие вот. И несмотря на то что цены здесь такие же, как в других «Барашках», невысокие, люди заказывают в 2–3 раза больше. При этом за 3 года мы стали устойчиво популярными, и только за счет сарафанного радио. Конечно, нельзя сделать все и для всех. Я всегда говорю людям: если хотите дать гопака или попеть караоке, это не к нам. Мы ни копейки не тратим на продвижение, а иностранцы при­ходят едва ли не каждый день, с визиткой с нашей помятой и спрашивают: а правильно ли я попал?»

Манон

Ресторан Андрея Деллоса, который с появлением «Гинзы» превратился в бар с девушками в одежде леопардовых расцветок и диджейскими сетами Пэрис Хилтон

Марина Радюкова, директор: «Манон» открылся в 2008 году и был очень красивый — Деллос до сих пор называет его «своей любимой девочкой». Планировалось, что это будет препати-место, чтобы настроиться на вечеринку, но кухню выбрали высокую французскую — пригласили шефа из ресторана с тремя мишленовскими звездами. Затем было принято решение пригласить к сотрудничеству Ginza Project — и ее знаменитые промоутеры мгновенно рассказали всему миру, что есть вот такой «Манон». В результате че­рез него стало за вечер проходить 1500 человек. То есть столкновение концепции «Гинзы» «будь проще, и люди потянутся» и концепции Делло­са «исключительное место для исключительных ­людей» дало такой неожиданный результат. Вроде бы клуб, но еда ресторанная. Вроде бы ресторан, но люди танцуют, хотя ни танцпола, ни сцены, ни гримерки нет. Сейчас такой формат воспроизводят все подряд: и PPL, и Don’t Tell Mama так устроены, но «Манон» был первым. А вершина была, наверное, в конце лета 2010 года, когда построили огромную летнюю веранду, — тогда ­девушки в вечерних платьях вынесли входную дверь».

Донна Маргарита

Еще одно новиковское заведение на 1905 года — абсолютно нормальный итальянский ресторан

Игорь Исупов, управляющий: «Аркадий Нови­ков открыл на Трехгорке «Донну Маргариту» в 2010 году. Идея была в том, чтобы сделать простое заведение, без особых вложений в интерьер, но зато с печью для пиццы. Над дизайном работала Альбина Назимова, и теперь, когда нам изредка надо что-то переделать, она нам помогает. За время, прошедшее со дня открытия, здесь не случилось ни одного скандала — по-моему, никто даже как следует не поссорился. Если объяснять от противного, то у нас тут не «Манон» — не тусуются телочки в обуви Louboutin, не играют диджеи. Люди приходят семьями, дети учатся раскатывать пиццу, по выходным мы даже запрещаем курить. Шеф-повар у нас не меняется, он итальянец, вырос в регионе Марке, успел поработать и в звездных ресторанах, и в большом отеле, но готовить предпочитает по рецептам своей бабушки. В общем, если захотите съесть пиццу или пасту, но не сильно при этом тратиться, это к нам — думаю, у нас лучшая итальянская еда в округе».

Обломов на Пресне

Заслуженный русский ресторан Антона Табакова, некогда судившийся с одноименным рестораном на Пятницкой

Антон Табаков, владелец: «Идея «Обломова» ­началась, когда я вышел из проекта «Бочка», который мы начинали вместе с Андреем Деллосом, и мне досталось некоторое количество помещений на Трехгорке. В 1998-м я взял паузу, а год спустя начал строить там рестораны. Сначала был «Кафка», потом сразу же «Обломов» и «Мао». Технологии были еще не очень-то совершенные, но зато интерьер делал Саша Адабашьян, причем не просто интерьер, а декорацию из фильма «Несколько дней из жизни И.И.Обломова». Кухню мы решили устроить примерно как в «Бочке» — немного домашнюю, русскую и понятную. Первые несколько лет это была настоящая семейная и дружеская история — было время, я находился там 24 часа в сутки, мне это приносило большую радость и удовольствие. Но потом все как-то изменилось — стало понятно, что дети-то растут, а я этого не вижу. И вот последние 4 года я не занимаюсь бизнесом, а просто живу. А «Обломов» — ну что, теперь им энергично управляет моя помощница, и я ностальгически на это все смотрю. Но продавать не хочу».

Gandhara

Ресторан из серии «только в Москве» — южноамериканская кухня среди пакистанской роскоши

Валерия Белогорская, совладелец: «Мы с мужем придумали и открыли «Гандару» в 2004 году. Была куча проблем с вывозом скульптур для декора — пакистанские таможенники были убеждены, что их выставят на аукцион и продадут как настоящие. Поэтому на каждой скульптуре пришлось высекать слово «реплика». Дизайн делал Ариф Ашри, известный довольно в Пакистане, а задача была, чтобы получилось не похоже на индийский ресторан. Может, их и в природе нет таких, эксклюзивных и рафинированных, но мы вот хотели и вооб­ще вложили в проект огромное количество любви и сил. Кухня изначально была пакистанская, на ней работали 5 поваров из этой страны. Однако пакистанская и индийская кухня — вещь нишевая, очень на любителя, и через какое-то время «Гандара» пришла к фазе не то чтобы заката, но некоего застоя. Года четыре назад у нас появился бразильский гриль чурраско. А прошлым летом начался тотальный спад, и в сентябре мы фактически поселили у себя ресторан «Наварро’с». Юра Наварро — он прекрасный шеф, выходит в зал, общается с гостями, и люди к нему ходят годами; жизнь, в общем, бурлит. В итоге от пакистанского меню осталась всего одна страничка: пакистанский гриль, бирияни наш знаменитый, который, по-моему, самый вкусный в Москве. Что ж, лучше так, чем никак. Хотя жалко, конечно, прихожу сюда и вижу, что все это совсем уже не мое».

Бочка

Первый ресторан в империи Деллоса, который в 90-е конкурировал с новиковской «Царской охотой»

Андрей Курбатов, директор: «У Деллоса до «Бочки», то есть до 1996 года, не было настоящих ­ресторанов, только бар «Пилот» и клуб «Сохо». И в «Бочке» он начал делать то, что потом получило развитие и в «Кафе Пушкин», и в других проектах. Кухня была сразу выбрана русская и близкая к домашней, и для вещей, требующих опыта, выбирались именно носители этого опыта — с тех самых пор пирогами, пельменями, варениками, голубцами занимается Алла Александровна Андреева, ей сейчас без малого 80 лет, и второго такого специалиста вы вряд ли еще где найдете. И пушкинские знаменитые пирожки — они, конечно, родились на кухне «Бочки». И еще — это, наверное, был первый подчеркнуто мужской ресторан, до всех стейк-хаусов, — мясной, с мангалом нашим огромным посреди зала, где целый бычок жарится. Официанты тогда у нас были с двумя высшими образованиями, со свободным английским — они, конечно, все сами понимали, что и как, надо было только чуть-чуть подправить. Инженер получал в месяц 150 рублей, а официант у меня — 400 рублей за смену. Конечно, тогда это была и профессия, и карьера».